Литке Федор Петрович
Литке Федор Петрович (Friedrich Benjamin von Lütke; 17 сентября 1797 г. - 8 августа 1882 г.), русский мореплаватель и гидролог, исследователь Арктики, адмирал флота (1855), член-корреспондент (1829), почётный член (1855) и президент Петербургской Императорской Академии Наук, граф (с 1866 г.), почётный член многих русских и иностранных научных учреждений, член-корреспондент Парижской Академии Наук.
Наиболее полно жизнь и труды Федора Петровича представлены в «Автобиографии», составленной академиком В.П. Безобразовым по написанным самим Литке дневниковым записям.
При рождении Ф.П. Литке потерял мать, и младенца Федю отдали на попечение в чужую семью. В 7 лет он был отдан своим попечителем, дядюшкой Энгелем, в пансион. Там он оставался до кончины своего отца, т.е. до 11 лет. Он уже умел кое-как читать и писать, однако, ни порядочного воспитания, ни образования мальчик в пансионе не получил. На этом с пансионом было кончено, т.к. платить за обучение было некому.
Воспоминания об этом учебном заведении остались у него самыми мрачными. На нравственное и физическое развитие детей внимания никто не обращал, дружба между воспитанниками не поощрялась, никакого проявления веселости не допускалось, знания «насаждались» путем механического затверживания текстов и порки. Результатом такого «обучения» было очень плохое (по оценке самого Литке) «лепетанье» по-немецки, по-французски и по-английски. Тем не менее, впоследствии, это стало основой усвоения им иностранных языков. К этому добавлялось знание 4-х правил арифметики с именованными числами и дробями, да из географии названия главных стран и городов.
Физически и умственно Федя был неразвит, слабосилен и неуверен в себе. В доме у дяди Энгеля для него не было ни гувернеров, ни учителей. Все, что мальчик узнавал после пансиона, и чему он научился, было узнано и освоено только самостоятельно: из книг, из собственного опыта, и из опыта немногих людей, любивших его, когда он был ребенком – бабушки, няни, а позже - сестры Натальи Петровны и зятя Ивана Саввича.
В это время в огромной и «разнофамильной» семье Литке осиротели еще двое детей. Их тоже взял на воспитание дядюшка Энгель. К ним он нанял учителей, и они готовились к поступлению в военные училища. Естественно, что с ними кое-чему учился и Федя. Он переписывал для них уроки, перечерчивал чертежи. По словам Литке, он набросился с жадностью на французские книги по математике, истории, литературе, философии, которые были у его двоюродных братьев, «и давай все читать, разбирать, переводить. Чего я в это время не переводил: целые курсы геометрии (едва ли не принимался за Евклида)…». Сумбурное самообразование продолжалось два года. Тут бы ему и поступить в Морской корпус или в Царскосельский лицей, как обещал дядюшка. Но Энгель, пообещав, в свое время, похлопотать об устройстве племянника или в лицей, или в Морской корпус, благополучно позабыл об этом, хотя все документы были готовы, и оставалось их только подать. А Федор прилежно занимался, готовясь к вступительным экзаменам сразу и в Морской корпус, и в Лицей. Об этом периоде своей жизни он пишет в своей «Автобиографии»:
«Вот отрок, не знавший никогда ласк матери, на одиннадцатом году лишающийся и отца, - круглый сирота, остающийся без призора, без всякого воспитания и учения, в самые опасные годы юношества, окруженный примерами разврата, самых грубых нравов и всякого соблазна, - что, по всей человеческой вероятности, должно было выйти из этого несчастного? …Этот мальчик, во всю жизнь свою не имевший ни одного порядочного учителя, делается под старость президентом Академии Наук, этот несчастный, обреченный на погибель в разврате, удостаивается чести быть воспитателем одного из сыновей царских (великого князя Константина Николаевича), не видевший впереди ничего, кроме бедности и нищеты, доживает свой век в довольстве!». На такое превращение можно было бы смотреть только как на чудо. На самом деле за всем этим стоял огромный труд любознательного подростка, задыхавшегося в душной атмосфере «трущобы», как он называл дом своего дяди, и сохранившего тягу к знаниям на всю жизнь.
Платить за его обучение было некому. После смерти отца осталось 11 сирот, как пишет сам Федор Иванович, из них было 9 несовершенно- или малолетних. Позаботиться о сиротах было некому. В наследство вступила мачеха, а дети Литке ее не интересовали. Она обратила в деньги все движимое имущество отца, «вещи, не имеющие цены вещественной» были уничтожены. Обширная избранная библиотека отца была продана «едва ли не на вес». «Было два человека, которые могли позаботиться об участи сирот: дядя Энгель (всем своим благополучием обязанный отцу Федора Петровича) и Алексеев, старинный друг отца. «Для чего они этого не сделали, для чего не учредили деятельного, честного опекунства, - это известно одному Богу», - пишет в своих записях Федор Петрович. Справедливости ради следует сказать, что г. Алексеев усыновил двух младших детей Литке. Всех остальных детей разобрали родственники.
Вслед за отцом умерла и бабушка, и Федя остался совсем один. Мальчик с няней продолжали жить у Федора Ивановича Энгеля в Петербурге. У дяди, крупного государственного деятеля, не оставалось ни времени, ни сил, ни, тем более, любви к мальчику, чтобы заниматься его воспитанием. Он рос как сорная трава, не зная заботы старших, не имея воспитателей и учителей. «Дядя взял меня к себе, как берут с улицы мальчика, чтобы не дать ему умереть с голоду. Он не обращал на меня никакого внимания, как разве для того, чтобы меня побранить или выдрать за уши», - писал позже в «Автобиографии» Ф.П. Литке.
В 1809 году Энгель купил дом, в который все они осенью перебрались. Вместе с постоянными обитателями дома – слугами, канцеляристами, курьерами, в доме жил француз, отставной майор русской службы. Как пишет Федор Петрович, «в ежедневном обращении с ним, я навострился во французском языке», что в повседневной жизни тогда было немаловажно. Из этого следует, что уже тогда он не упускал случая учиться всему тому, что становилось ему доступным.
У Энгеля была большая и разнообразная библиотека. Она была собрана им, по-видимому, без особенной системы, но очень широко, и, для своего времени, полно. В 1809 Феде Литке была поручена писарская работа - переписка бумаг на французском и немецком языках. Работал он в канцелярии, где находилась дядина библиотека. Естественно, что мальчик продолжал много читать и подолгу засиживался за книгами. Отсутствие у него систематического образования не помешало ему самостоятельно разобраться в библиотеке и ее содержимом. Читал он все подряд. Особенно увлекался путешествиями. Описания новых земель, их природы, прекрасные иллюстрации поразили его воображение. Особенно увлекли его описания морских путешествий, в том числе описание путешествий Витуса Беринга в Северном Ледовитом океане. Он как бы путешествовал вместе с ним, представляя себе эти суровые берега и льды. Конечно, как и все дети в таких случаях, он мысленно проигрывал, применительно к себе, все возможные и невозможные ситуации.
По понедельникам к обеду у Энгеля собирались его друзья, - люди умные, образованные и талантливые. Среди них были президент Академии художеств А.Н. Оленин, баснописец И.А. Крылов, директор Царскосельского лицея Е.А. Энгельгардт. Украдкой слушать их разговоры (на разных языках) о литературе, о событиях государственной и общественной жизни, о делах военных было для юного слушателя настоящим праздником, это вырывало мальчика из повседневности и побуждало шире смотреть на мир.
В тяжелые годы одиночества единственным родным человеком, который действительно любил мальчика и думал о его будущем, была его старшая сестра Наталья Петровна. Где бы она ни жила, она не упускала брата из виду. Живя в Киеве, она часто писала брату, интересовалась его жизнью и рассказывала ему о своей. Когда скончались тетушка и дядя, у которых она жила, Наталья Петровна переехала к другому дядюшке - Александру Ивановичу Литке - в имение Радзивиллов на Украине. Этот переезд оказался для нее очень счастливым. Она вышла замуж за гостившего здесь же капитан-лейтенанта Ивана Саввича Сульменева, будущего воспитателя Литке, и брак этот оказался счастливым. После свадьбы чета Сульменевых переехала в Кронштадт, по месту службы Ивана Саввича. Замужество сестры фактически и определило всю дальнейшую жизнь Литке. Он снова обрел семью, – людей, заинтересованных в его судьбе, крепко его любящих и заботившихся о нем.
Покойный отец Федора Петровича, любивший своего брата Александра, в память о нем хотел, чтобы сын его Федор стал моряком, тем более, что оба дяди Литке – и Александр, и Карл - в свое время окончили Морской корпус и были бравыми морскими офицерами. Родственники Куличкины также хранили морскую традицию. Как мы увидим, желание отца, чтобы Федя стал моряком, в конце концов, исполнилось, и даже довольно быстро. Но это произошло, как и все в жизни Литке, не столько благодаря каким-то благоприятным обстоятельствам, сколько вопреки всему неблагоприятному, после преодоления бесчисленных препятствий, вновь и вновь возникавших перед подростком. Незаметно для себя Федя постепенно «обрастал» морскими офицерами - родственниками и знакомыми. Морская среда переставала быть чуждой.
Сульменев полюбил своего подростка-шурина как родного сына и в дальнейшем, фактически, стал отцом-воспитателем этого замечательного человека. Иван Саввич не упускал из виду задатков, присущих этому мальчику, – любознательности, способности его к обучению, вдумчивости, настойчивости - и развивал их с присущим ему терпением. После переезда Сульменевых в Кронштадт, видеться им стало проще, т.к. из Петербурга в Кронштадт ходили парусные катера. Федор ездил туда один, наблюдал за маневрами суденышек, слушал рассказы бывалых моряков (катерами управляли отставные боцманы). Иногда ему давали постоять у руля, что он и делал с большим удовольствием, иногда он спускался в матросскую каюту, где его наделяли сухариком, и, грызя его, он целиком погружался в матросские разговоры.
С лета 1811 года (14-ти лет) он уже попал в морскую среду, в которой давно жил его зять. Его стало страстно интересовать все, что связано с морем. Иван Саввич твердо решил сделать Федора моряком. Федя облазал весь Кронштадт, побывал на многих кораблях. Его родственник, Е.Е. Куличкин, служил старшим офицером на бриге «Меркурий». Он разрешал Федору ходить на яликах под парусами, участвовать в парусных учениях, лазать по всему бригу и даже банить пушки. Готовился он и к экзаменам за Морской корпус, брал уроки по арифметике и географии у Д.М. Головнина, брата знаменитого мореплавателя. Подготовкой к экзаменам за курс Морского училища послужило все то, что он слышал от окружавших его моряков, все, что он вычитал в книгах о путешествиях, в наставлениях по мореходному делу, учебниках математики, географии, в практических навыках и пр. Историю флота Федя изучал, во многом, по рассказам самих моряков. Очень многому он научился у Ивана Саввича Сульменева, который служил на Балтийском флоте и принимал участие в плаваниях в Атлантике, в Белом, Баренцевом и Черном морях, участвовал в военных операциях против турок в составе эскадры адмирала Д.Н. Сенявина.
1812 год стал годом начала флотской службы Ф.П. Литке.
В массовом сознании война 1812 г. – война на суше, но это была и морская война.
Весной 1812 г. И.С. Сульменев был назначен командиром отряда канонерских лодок. В мае его отряд был направлен в Ригу для ее обороны от французов. Федя в это время был в Петербурге и метался между родственниками и знакомыми с просьбами устроить его на военную службу. Но никто не принимал его всерьез, т.к. ему было тогда только 14 лет.
Осенью его сестре Наталье Петровне пришло приглашение от мужа прибыть к месту зимней стоянки гребной флотилии – в Свеаборг (ныне – Суоменлинна, Финляндия). Федор уговорил сестру взять его с собой.
Тем временем было решено, в случае наступления Наполеона на Москву, увести Балтийский флот в Англию. Морские учебные заведения начали эвакуацию в Свеаборг. Наталья Петровна воспользовалась этим, и на фрегате, которым командовал сослуживец ее мужа, вместе с Федей отбыла в Свеаборг.
В конце сентября Феде исполнилось 15 лет, а в конце октября фрегат «Поллукс», имея на борту будущего великого путешественника, вышел в море и направился к Свеаборгу. Этот первый выход в море на боевом корабле запомнился Литке на всю жизнь.
Когда суда прибыли в Свеаборг, в маленькой крепости было многолюдно - голову негде приклонить. Настало время определяться на службу. Сульменевым было составлено ходатайство. По его ходатайству все устроилось. В нем были перечислены все достоинства Феди, все его навыки и умения, его скромный морской опыт и просьба определить «оного Федора Литке на службу во флот». Резолюция министра гласила: «Проэкзаменовать Федора Литке и определить на гребную флотилию волонтером в должность мичмана, до высочайшего утверждения его в этом чине».
Поскольку время для поступления в Морской корпус было упущено, пришлось готовиться к экзамену за весь курс самостоятельно. Друзья и знакомые его зятя обучали Федора истории, грамматике, математике, основам навигации. Тонкости корабельного устройства он постигал на практике, т.к. принимал участие во всех, даже самых опасных, работах. Его большая начитанность сыграла и в этом хорошую службу, т.к. он многое знал из книг, без стеснения спрашивал, и отвечал на все обращенные к нему вопросы, легко принимая нужные решения.
В это же время он был уже принят офицерским собранием, не пропускал балов и ждал, когда придет пора экзамена. Прошение по команде было подано. Cпрашивали его много, но на него это не производило подавляющего впечатления: Комиссия была благожелательна. Экзамен, по словам самого Литке, был лишь необходимою формальностью. Делу был придан законный ход. Весной 1813 г., морской министр И.И. де Траверсе представил Императору бумагу, в которой сообщалось, что «дворянин Литке, имеющий 17-летний возраст (на самом деле ему было 15 лет) и обученный собственным иждивением наукам, принадлежащим до мореплавания, просит о принятии его в службу во флот; и как по учиненному ему Комиссиею экзамену в науках оказался в I классе, то и испрашиваю всеподданнейше на принятие его в службу мичманским чином, всемилостивейшего утверждения». Государь утвердил его гардемарином на одну кампанию.
9 мая флотилия вышла в море для похода в Ригу. Флотилия состояла из трех отрядов по 21 канонерской лодке в каждом. Литке был на гальоте, или, как писал он сам, «галете», - двухмачтовом парусно-весельном судне «Аглая», под брейд-вымпелом командира отряда И.С. Сульменева. Свою службу он начинал гардемарином, исполняющим обязанности мичмана, но не имевшим их строго определенного круга. Вахту стоял под наблюдением офицеров. Переход прошел благополучно. По прибытии в Ригу до июля простояли на рейде. Во второй половине августа последовало приказание идти на помощь русской армии, окружившей захваченную французами немецкую крепость Данциг (ныне – Гданьск, Польша). Русскими кораблями 21 августа была обстреляна батарея на Вестер-Платте, в устье Вислы. Канонада с обеих сторон днем продолжалась несколько часов. Так продлилось до 4 сентября, когда состоялся решающий бой. Все нападавшие лодки флотилии вели обстрел до темноты. Были подбиты два орудия батареи. Лодки, принадлежавшие галету «Аглая», подбирались к батареям ближе, чем на пушечный выстрел.
Руководил сражением капитан 2-го ранга Сульменев. Он дал Литке, выполнявшему при нем адъютантские обязанности, возможность проявить себя. Литке был выделен катер, и он в течение всего дня передавал командирам лодок распоряжения Сульменева. Осажденные мужественно отбивались. Ядра свистали над головами. На глазах у Литке взлетела на воздух лодка, из экипажа которой уцелели лишь четверо гребцов и командир. Это не мешало Литке быстро и точно исполнять все очередные приказания И.С. Сульменева.
Бой закончился лишь поздним вечером, и флотилия получила приказ вернуться «на базу» в бухту Путцигер-Вик, близ Либавы (Лиепаи).
«За отличную храбрость, оказанную при осаде с морской стороны Данцига», Федор Петрович получил свою первую награду – Орден Св. Анны 4-й степени. За отличие в бою 23 сентября ему был досрочно присвоен чин мичмана. 28 сентября ему исполнилось 16 лет. Его командир, И.С. Сульменев, был награжден золотой шпагой с надписью «За храбрость».
Высокая награда и день рождения Литке были с радостью отмечены его сослуживцами – моряками. Но больше всех радовался и гордился воспитанником его зять - И.С. Сульменев. В конце сентября флотилия отправилась на зимовку в Кенигсберг (ныне - Калининград).
В мае Сульменев и Литке вернулись в Кенигсберг. Война закончилась. На кораблях флотилии шла подготовка к отплытию в Свеаборг, на базу.
Главный командир свеаборгского порта Н.А. Бодиско в свое время был другом П.И. Литке, отца Федора Петровича. Естественно, что он был рад умному и развитому сыну друга и всячески привечал его, но не предполагал, что этот молодой человек захочет и сможет предпочесть службу на море карьере «сухопутного» моряка. Однако, судьба, отлично осведомленная о характерах людей, всегда распоряжается ими по-своему.
В феврале 1815 г. Федор отправился в Свеаборг, определяться на службу. До начала навигации он был оставлен у адмирала Бодиско офицером по особым поручениям. Новое назначение он получил на тот же галет «Аглая», на котором уже плавал гардемарином. Служба оставляла ему достаточно возможностей для самостоятельных занятий морскими дисциплинами. В «Автобиографии» Литке есть такая запись: «Я снова прочел тщательно навигацию Гамалея со всеми прибавлениями. В практике Гамалея прочел лоцию Финского залива, следя подробно по карте. В темные ночи изучал по Гамалею же созвездия. Нехитрым октантом нашего штурмана пробовал брать расстояния и т.д. Все это впоследствии мне очень пригодилось».
Во время пребывания в Свеаборге служба была пассивной. «Каким образом я при этом заслужил репутацию отличного офицера, я решительно сам не понимаю; но так было. Это произошло от того, может быть, что я все-таки немного больше других старался заниматься делом».
В начале 1815 года внезапно скончался адмирал Бодиско. Для Федора Петровича это было тяжелым ударом: «На меня этот случай произвел впечатление потрясающее, такое, какое могла бы произвести кончина моего отца, если б в то время я не был еще ребенком».
Вернувшись в Свеаборг, Литке узнал, что он назначен адъютантом нового главного командира - Л.М. Гейдена, будущего адмирала и героя Наваринского сражения. С Гейденом Федор Петрович поддерживал дружеские отношения всю жизнь, а через 35 лет стал его преемником в должности рижского генерал-губернатора. А пока что Логин Петрович Гейден отличал молодого офицера и позволял пользоваться своей «порядочной», как писал Федор Петрович, библиотекой, что послужило на пользу этому страстному любителю самообразования.
Ранней весной 1816 г. Федор Петрович получил письмо от зятя, содержавшее слова: «Я тебя запродал; снаряжается на будущий год экспедиция на Камчатку под начальством В.М. Головнина, который по просьбе моей обещал взять тебя с собой». «Можно вообразить себе мое восхищение! Сделать дальний вояж, сходить «в безызвестную», как тогда еще говорили, было всегда моей мечтой», - пишет Литке в «Автобиографии». Это побудило его к чтению описаний и отчетов о морских путешествиях – Крузенштерна, Лисянского, Сарычева, Кука, Ансона.
В 1817 г. Федор Петрович был назначен в кругосветное плавание (1817–1819 г.г.) на военном шлюпе «Камчатка», под командой капитана В.М. Головнина. Вместе с ним в плавание пошли его друзья – лейтенант М.И. Муравьев и Ф.П. Врангель.
«С окончательным удалением из Свеаборга кончился период моей службы, который я могу назвать школьничьим; начался период ученический, в который я должен был окончательно образоваться для полной самостоятельной деятельности. Мне посчастливилось попасть для этого в наилучшую школу. Но и трудная это была школа».
Василий Михайлович Головнин был прославленным мореплавателем. Он совершил два кругосветных плавания – на шлюпах «Диана» (1807–1809 г.г.) и «Камчатка» (1817-1819 г.г.). В 1811 г. произвел точную опись и составил карту Курильских островов. Был захвачен в плен японцами. Свои приключения описал в книгах, имевших широкую популярность даже в ХХ веке. Пользовался непререкаемым авторитетом среди мореплавателей. Среди самых известных его воспитанников были Ф.П. Литке и Ф.П. Врангель.
В задачи экспедиции входили: доставка необходимых грузов Российско-Американской компании, ознакомление и анализ ее деятельности, в том числе – в отношении коренного населения. Кроме того, экспедиции было поручено определение географического положения «тех островов и мест Российских владений, кои не были доселе определены астрономическими способами, а также посредством малых судов осмотреть и описать северо-западный берег Америки от широты 60° до широты 63°».
Федору Петровичу к началу плавания было всего 19 лет. С порядком службы он еще не был даже знаком, и, по-видимому, попадал в трудные ситуации с теми, кто был в плавании не в первый раз. В это время «охлаждающее влияние» постоянно оказывал на него его новый друг, тоже Федор (Фердинанд) Петрович Врангель. Их дружба с этого плавания сохранилась на всю жизнь. Врангель, который был старше Литке, оказался именно той, необходимой ему в трудное время опорой, которой ему так не хватало. Зная свой нрав, Литке в своем дневнике дал себе и Сульменеву клятву, что воспитанник будет достоин своего воспитателя, и клятву эту сдержал.
Шлюп был снаряжен по последнему слову техники, был предусмотрен достаточный запас продовольствия и медикаментов, выделены средства на закупку в Англии того, что могло понадобиться по пути следования. Он вышел в море 26 августа 1817 г. Этот поход стал для Литке настоящей высшей мореходной школой и, что не менее важно, школой командира корабля.
Балтийское и Северное моря прошли за две недели. В Портсмуте простояли 10 дней, из которых 5 дней провели в Лондоне.
По окончании погрузки, «Камчатка» с попутным ветром вышла в Атлантику и взяла курс на Канарские острова. Ветер был благоприятен, и корабль за 14 дней достиг цели, а ветер все дул с той же силой и в том же направлении. В.М. Головнин принял решение использовать ветер, и в Тенерифе не заходить.
5 ноября шлюп прибыл в Рио-де-Жанейро. Переход до Бразилии был совершен за 58 суток. Это по тем временам было очень быстро. Головнин поблагодарил всех в приказе и наградил команду двухмесячным жалованьем.
После короткого отдыха началась подготовка к дальнейшему плаванию. Особенно важно было предусмотреть трудности, которые могли встретиться у мыса Горн. В свободное время офицерам разрешалось съезжать на берег. Вот тогда-то Федор Петрович и получил массу самых разнообразных впечатлений от Рио-де-Жанейро и, возможно, от страны в целом.
На широте 37° моряки наблюдали множество летучих рыб, дельфинов и черепах. В более высоких широтах стало холоднее, появились стада плавающих пингвинов. Когда достигли мыса Сан-Жуан, от которого начинался обход мыса Горн, кончились хорошая погода и попутный ветер. Начался жестокий непрекращающийся шторм, длившийся 25 суток. Тут-то и сказались отличные мореходные качества судна и головнинская школа воспитания команды корабля. Головнин был доволен командой. У мыса Горн встретили новый 1818 год. Несмотря на шторм и сильную качку, от души веселились все. Матросы были награждены удвоенным жалованьем и дополнительной чаркой водки.
Впрочем, подробностей этого плавания «Автобиография» не содержит. Яркие описания приводятся в работах А.И. Алексеева, «Федор Петрович Литке», М., «Наука», 1970; А.Е. Антонова, «Ф.П. Литке», М, Государственное издательство географической литературы, М., 1955; А.Д. Добровольского, «Плавания Ф.П. Литке», М., 1948; и др. (см. «О Литке»).
«Невзирая на все невзгоды, путешествие на «Камчатке» оставило мне много приятных воспоминаний. Выдающимися моментами были: сама Бразилия, чудная природа и радушное гостеприимство Лангсдорфа (русского консула в Рио-де-Жанейро - прим. сост.) - спутника Крузенштерна, Лима, первое появление в начале мая Камчатки, с покрытыми до подошвы снегом сопками…».
«В Кронштадт пришли в первых числах сентября 1819 г. Приняв посещение министра (морского – прим. сост.) маркиза де Траверсе, вошли в гавань, и шабаш кампании. В мое отсутствие, я был произведен (в 1818 г.) в лейтенанты.
В начале похода,… я не имел никакого понятия о службе; воротился же настоящим моряком, но моряком школы Головнина, который в этом, как и во всем остальном, был своеобразен». Своеобразие же Головнина заключалось в том, чтобы думать только о существе дела, не обращая внимания на мелочи. «Помните, - говорил он, - что о нас будут судить не по блочкам и другим пустякам, а по тому, что мы на другом конце света сделаем хорошего или дурного». Уроки Головнина на всю жизнь запечатлелись в памяти Федора Петровича.
В 1819 г. предполагалось повторить не удавшуюся прежде экспедицию Лазарева на Новую Землю. Для новой экспедиции был построен в Архангельске бриг «Новая Земля», но снаряжение экспедиции было отложено до 1821 г. Позже на этом бриге были проделаны все четыре экспедиции к Новой земле.
Первоначально мечты о дальнем плавании Литке пришлось несколько отложить, но на 24-м году жизни он, по рекомендации Головнина, был назначен командиром вновь построенного брига и начальником научной экспедиции для исследования побережья Новой Земли, восточной части Баренцева и Белого морей. Он предполагал, что эта экспедиция займет не более года, но оказалось, что она продлилась 4 сезона (1821—1824 г.). Особенностью снаряжения судна было то, что жилая палуба была освобождена от груза и оборудована двумя чугунными печками, которые поддерживали в ней нормальную температуру. Во время плавания не было случаев смертельных заболеваний среди команды.
«Первая экспедиция (1821 г.) была не очень удачна», - она носила рекогносцировочный характер. Ледовая обстановка была тяжелой. 10 августа бриг достиг полуострова Гусиная Земля. Тем не менее, было уточнено положение береговой линии Белого моря в районе между Каниным и Святым Носом.
«Во вторую (1822 г.) было сделано гораздо больше», - записано в журнале. Во время второго плавания была произведена опись берегов и множества пунктов Кольского полуострова. Опись Новой Земли велась с борта брига. Были определены координаты устья Маточкиного шара.
Отчет о двух плаваниях был одобрен Адмиралтейством. Но поскольку исследования не были закончены, Литке получил поручение довести дело до конца и совершить третье, а затем и четвертое плавание.
Во время третьей экспедиции Федор Петрович описал берега Новой Земли, сделал много географических определений мест по берегу Белого моря, исследовал глубины фарватеров и опасных отмелей этого моря.
«В феврале 1823 г. я был произведен в капитан-лейтенанты. Ободренный, начал я третью мою кампанию (1823) очень охотно, и она вышла плодовитейшею из всех. Было сделано довольно много, и было бы сделано еще больше без события, вследствие которого мы чуть не погибли и с грехом добрались до Архангельска». Это событие «заключалось в потере руля на бриге Литке во время жесточайшей бури, на обратном пути с Новой Земли в Архангельск. Тут, как и во всех подобных случаях, он выказал необычайную энергию, построив новый руль прямо во время бури» (примечание В.П. Безобразова).
«С меня было довольно и трех экспедиций, но я не отговаривался и от четвертой, хотя хорошенько не понимал, чего еще хотят. Кажется, что и Адмиралтейскому департаменту было это не совсем ясно, потому что они мне предлагали самому написать себе инструкцию, за что я натурально поблагодарил».
Итогом арктических исследований Литке, кроме печатных трудов, стали: Исправление карты северной части Белого моря, описание западного Берега Новой Земли до мыса Нассавского, южной – до входа в Карское море и пролив Маточкин Шар. Географические определения местностей по побережью, глубин фарватера и отмелей.
«Четвертая и последняя экспедиция (1824 г.) была самая бесплодная, однакож меня опять похвалили и даже представили к награде, и вместе с тем, предложили прогуляться в пятый раз. Я призадумался, а как в то же время последовал отказ от Моллера (начальника морского штаба – прим. сост.) на сделанное обо мне представление, то я уже положительно попросил меня уволить. Это исполнили и причислили меня к Адмиралтейскому департаменту для приведения в порядок и приготовления к печати моих работ. Я принялся за составление моей книги «Четырекратное путешествие в Северный Ледовитый океан» и проч. Для продолжения гидрографических работ на Лапландском берегу послан был, по моей рекомендации, лейтенант Рейнеке. Вот начало тех многолетних, превосходных работ, результатом которых были карты и лоции тех морей, до сих пор существующие».
«Во все четыре года, по возвращении с моря, я оставался месяца два или три в Архангельске, для приведения в порядок журналов и карт; отправлялся потом в Петербург для представления моих отчетов, а в конце зимы отправлялся опять на новую работу».
Описание всех экспедиций отражены в книге Ф.П. Литке «Четырекратное путешествие в Северный Ледовитый океан в 1821-1824 годах» (СПб. , 1828). Во введении к этой книге Литке приводит подробный исторический обзор всех предпринятых до него (большею частью неудачных) исследований Новой Земли и соседних с нею морей и стран. По этому поводу, В.П. Безобразов писал: «Можно сказать, что это четырехлетнее путешествие гр. Литке было первым научным исследованием (курсив В.П. Безобразова) всего этого пространства, - не только Новой Земли, но и ближайших к ней вод и северных берегов Европейской России, - пространства столь важного для России, как в государственном, так и в промышленном отношениях. Это путешествие было первым началом всех дальнейших географических и гидрографических изысканий на этом пространстве, т.е. в европейской части Ледовитого океана, - и в том числе замечательных работ Рейнеке, которыми мы прямо обязаны графу Литке. …Все позднейшие исследования берегов и вод Европейской России на крайнем севере, со стороны нашего морского ведомства, производились по указаниям и отчасти под прямым руководством графа Литке. На это мы находим доказательства в оставленных им бумагах (Выделено составителем, поскольку вопросы приоритета российских исследований в Арктике приобрели в настоящее время первостепенное значение)».
«Собственно относительно Новой Земли, и до сих пор (1888 г.), несмотря на все позднейшие исследования, графу Литке принадлежит описание наибольшего протяжения ее берегов… Между многими приобретениями, сделанными наукой и мореходством через эти экспедиции гр. Литке, нужно здесь упомянуть,…хотя бы только то, что карта всего Белого моря впервые точным образом определилась его наблюдениями и съемками; до него были громадные ошибки в начертании этого моря (примечания академика В.П. Безобразова)».
К этому следует прибавить, что исследования в ледовых условиях, проводимые при парусном судоходстве, были намного сложнее, чем при пароходном, Литке же работал на деревянном парусном судне. Никаких ледокольных приспособлений попросту не было.
В беседах с бароном Ф.П. Врангелем, В.Я. Струве, К.М. Бэром, К.И. Арсеньевым у Литке возникла мысль об образовании географического общества. Общество было организовано в 1845 г. В течение 20 лет, с перерывом на время службы командиром порта и военным губернатором Ревеля (Таллинна) и Кронштадта, Литке состоял вице-президентом названного общества (по положению президентом был Великий князь Константин Николаевич). Российское Географическое общество продолжает функционировать и в наше время. Литке принимал деятельное участие в работе Николаевской главной обсерватории (позже она влилась в Пулковскую), управляя, одно время, ее делами.
Литке принадлежит идея первого записывающего «приливомера» (1839). Установки были построены в 1841 г. на берегах Северного Ледовитого и Тихого океанов.
С 1846 Литке был председателем Морского учёного комитета, а в 1850-1857 г.г. главным командиром и военным губернатором Ревельского, затем Кронштадтского портов. Ему было присвоено звание полного адмирала.
С 1855 г. был членом Государственного совета. Ф.П. Литке за свои открытия был награжден многими орденами Российской Империи.
С 23 февраля 1864 г. по 25 апреля 1882 г. Литке был избран на должность Президента Императорской Академии Наук и оставался на этой должности в течение 18 лет. Заслуги Литке перед русской наукой в бытность его на посту президента Академии Наук (1864-1881) очень велики. При нем были расширены средства главной физической обсерватории, метеорологической и магнитной обсерваторий в Павловске; увеличено число премий за научные и литературные произведения, улучшено состояние музеев, коллекций и др.
В 1866 г. он и его семья за его труды во благо Российского государства были возведены в графское достоинство.
Кроме перечисленных трудов, Литке напечатал работы: «О приливах и отливах в Северном Арктическом океане» («Записки Императорской Академии Наук, 1843»), «Доклад великому князю Константину Николаевичу об экспедиции в Азовское море» («Записки Императорского Русского Географического Общества», кн. 3, 1862).
В 1873 г. Русским географическим обществом была учреждена Большая золотая медаль имени Литке.
Заслуги Ф.П. Литке перед Отечеством, флотом и мировой наукой отмечены наименованием в его честь мыса, полуострова, горы и залива на Новой Земле; острова в архипелаге Земля Франца-Иосифа, островов в Байдарацкой губе Карского моря, архипелаге Норденшельда; мысов на островах Врангеля, Унимак, юго-западного побережья Охотского моря и в Беринговом проливе; мели к северу от о-ва Моржовец, течения из Карского в Баренцево море, пролива между Камчаткой и о-вом Карагинским, острова в Тихом океане (Восточный Фаю), горы в Антарктиде и др. Всего 18 раз имя Литке стоит на карте Мирового океана. Именем Ф.П. Литке также назывались ледорез и портовый ледокол.
Библиография
Сочинения Литке Ф.П.:
Литке Ф.П. Автобиография (сост. В.П. Безобразовым по дневникам Литке). Приложение к Запискам Императорской Академии наук, т. 57, № 2, Санкт-Петербург, 1888, ОБН.
Доклад великому князю Константину Николаевичу об экспедиции в Азовское море.
О приливах и отливах в Северном Арктическом океане. «Записки Императорской Академии Наук», 1843.
Путешествие вокруг света на военном шлюпе «Сенявин», в 1826-1829 годах (с атласом, СПб., 1835-1836).
Опыты над постоянным маятником, произведенные в путешествии вокруг света на военном шлюпе «Сенявин» в 1826-1829 годах (СПб., 1833).
Путешествие вокруг света на военном шлюпе «Сенявин» в 1826—1829 годах. 2 изд., М., 1948.
Четырекратное путешествие в Северный Ледовитый океан на военном бриге «Новая Земля» в 1821—1824 годах. 2 изд., М., 1948.
Публикации сотрудников Литке:
Гельштрем. «О барометрических и симпиезометрических наблюдениях Литке и о теплоте в тропических климатах».
Ленц Э. «О наклонности и напряжении магнитной стрелки по наблюдениям Литке», «Мемуары Императорской АН….
О Литке:
Алексеев А. И. Федор Петрович Литке. М., «Наука», 1970.
Антонов А.Е. Ф.П. Литке. М., Государственное издательство географической литературы, 1955.
Безобразов В.П. Граф Ф.П. Литке (приложение к LVII тому «Записок Императорской Академии Наук», ч. I; отдельно), т. 57, с. 5–134, СПб., 1888.
Веселаго Ф.Ф. Об ученых заслугах графа Ф.П. Литке. «Записки Императорской Академии Наук», 1883, т. 57, с. 154–167.
Добровольский А.Д. Плавания Ф.П. Литке. М., 1948.
Ивашинцов Н.А. Русские кругосветные путешествия, - Записки Гидрографического департамента, т. VII, c. 1-116. СПб., 1849, т. VIII, с. 1-190, 1850.
Ивашинцов Н.А. Обозрение русских кругосветных путешествий. СПб., 1850.
Литке Федор Петрович, БСЭ, 3-е изд., т. 14, с. 528-529. М., 1973.
Марич М.Д. Жизнь и плавания флота капитан-лейтенанта Федора Литке. Издательство Главсевморпути, М.-Л., 1949.
Портретная галерея русских деятелей. СПб., 1865, т. I, издание Мюнстера.
Русские современные деятели. СПб., 1877, т. II, издание А.О. Баумана
Струве О.В. Об ученых заслугах графа Ф.П. Литке. «Записки Императорской Академии Наук», т. 57, с. 137-153, СПб., 1883.
http://heritage.benran.ru/toperson?39
Наиболее полно жизнь и труды Федора Петровича представлены в «Автобиографии», составленной академиком В.П. Безобразовым по написанным самим Литке дневниковым записям.
При рождении Ф.П. Литке потерял мать, и младенца Федю отдали на попечение в чужую семью. В 7 лет он был отдан своим попечителем, дядюшкой Энгелем, в пансион. Там он оставался до кончины своего отца, т.е. до 11 лет. Он уже умел кое-как читать и писать, однако, ни порядочного воспитания, ни образования мальчик в пансионе не получил. На этом с пансионом было кончено, т.к. платить за обучение было некому.
Воспоминания об этом учебном заведении остались у него самыми мрачными. На нравственное и физическое развитие детей внимания никто не обращал, дружба между воспитанниками не поощрялась, никакого проявления веселости не допускалось, знания «насаждались» путем механического затверживания текстов и порки. Результатом такого «обучения» было очень плохое (по оценке самого Литке) «лепетанье» по-немецки, по-французски и по-английски. Тем не менее, впоследствии, это стало основой усвоения им иностранных языков. К этому добавлялось знание 4-х правил арифметики с именованными числами и дробями, да из географии названия главных стран и городов.
Физически и умственно Федя был неразвит, слабосилен и неуверен в себе. В доме у дяди Энгеля для него не было ни гувернеров, ни учителей. Все, что мальчик узнавал после пансиона, и чему он научился, было узнано и освоено только самостоятельно: из книг, из собственного опыта, и из опыта немногих людей, любивших его, когда он был ребенком – бабушки, няни, а позже - сестры Натальи Петровны и зятя Ивана Саввича.
В это время в огромной и «разнофамильной» семье Литке осиротели еще двое детей. Их тоже взял на воспитание дядюшка Энгель. К ним он нанял учителей, и они готовились к поступлению в военные училища. Естественно, что с ними кое-чему учился и Федя. Он переписывал для них уроки, перечерчивал чертежи. По словам Литке, он набросился с жадностью на французские книги по математике, истории, литературе, философии, которые были у его двоюродных братьев, «и давай все читать, разбирать, переводить. Чего я в это время не переводил: целые курсы геометрии (едва ли не принимался за Евклида)…». Сумбурное самообразование продолжалось два года. Тут бы ему и поступить в Морской корпус или в Царскосельский лицей, как обещал дядюшка. Но Энгель, пообещав, в свое время, похлопотать об устройстве племянника или в лицей, или в Морской корпус, благополучно позабыл об этом, хотя все документы были готовы, и оставалось их только подать. А Федор прилежно занимался, готовясь к вступительным экзаменам сразу и в Морской корпус, и в Лицей. Об этом периоде своей жизни он пишет в своей «Автобиографии»:
«Вот отрок, не знавший никогда ласк матери, на одиннадцатом году лишающийся и отца, - круглый сирота, остающийся без призора, без всякого воспитания и учения, в самые опасные годы юношества, окруженный примерами разврата, самых грубых нравов и всякого соблазна, - что, по всей человеческой вероятности, должно было выйти из этого несчастного? …Этот мальчик, во всю жизнь свою не имевший ни одного порядочного учителя, делается под старость президентом Академии Наук, этот несчастный, обреченный на погибель в разврате, удостаивается чести быть воспитателем одного из сыновей царских (великого князя Константина Николаевича), не видевший впереди ничего, кроме бедности и нищеты, доживает свой век в довольстве!». На такое превращение можно было бы смотреть только как на чудо. На самом деле за всем этим стоял огромный труд любознательного подростка, задыхавшегося в душной атмосфере «трущобы», как он называл дом своего дяди, и сохранившего тягу к знаниям на всю жизнь.
Платить за его обучение было некому. После смерти отца осталось 11 сирот, как пишет сам Федор Иванович, из них было 9 несовершенно- или малолетних. Позаботиться о сиротах было некому. В наследство вступила мачеха, а дети Литке ее не интересовали. Она обратила в деньги все движимое имущество отца, «вещи, не имеющие цены вещественной» были уничтожены. Обширная избранная библиотека отца была продана «едва ли не на вес». «Было два человека, которые могли позаботиться об участи сирот: дядя Энгель (всем своим благополучием обязанный отцу Федора Петровича) и Алексеев, старинный друг отца. «Для чего они этого не сделали, для чего не учредили деятельного, честного опекунства, - это известно одному Богу», - пишет в своих записях Федор Петрович. Справедливости ради следует сказать, что г. Алексеев усыновил двух младших детей Литке. Всех остальных детей разобрали родственники.
Вслед за отцом умерла и бабушка, и Федя остался совсем один. Мальчик с няней продолжали жить у Федора Ивановича Энгеля в Петербурге. У дяди, крупного государственного деятеля, не оставалось ни времени, ни сил, ни, тем более, любви к мальчику, чтобы заниматься его воспитанием. Он рос как сорная трава, не зная заботы старших, не имея воспитателей и учителей. «Дядя взял меня к себе, как берут с улицы мальчика, чтобы не дать ему умереть с голоду. Он не обращал на меня никакого внимания, как разве для того, чтобы меня побранить или выдрать за уши», - писал позже в «Автобиографии» Ф.П. Литке.
В 1809 году Энгель купил дом, в который все они осенью перебрались. Вместе с постоянными обитателями дома – слугами, канцеляристами, курьерами, в доме жил француз, отставной майор русской службы. Как пишет Федор Петрович, «в ежедневном обращении с ним, я навострился во французском языке», что в повседневной жизни тогда было немаловажно. Из этого следует, что уже тогда он не упускал случая учиться всему тому, что становилось ему доступным.
У Энгеля была большая и разнообразная библиотека. Она была собрана им, по-видимому, без особенной системы, но очень широко, и, для своего времени, полно. В 1809 Феде Литке была поручена писарская работа - переписка бумаг на французском и немецком языках. Работал он в канцелярии, где находилась дядина библиотека. Естественно, что мальчик продолжал много читать и подолгу засиживался за книгами. Отсутствие у него систематического образования не помешало ему самостоятельно разобраться в библиотеке и ее содержимом. Читал он все подряд. Особенно увлекался путешествиями. Описания новых земель, их природы, прекрасные иллюстрации поразили его воображение. Особенно увлекли его описания морских путешествий, в том числе описание путешествий Витуса Беринга в Северном Ледовитом океане. Он как бы путешествовал вместе с ним, представляя себе эти суровые берега и льды. Конечно, как и все дети в таких случаях, он мысленно проигрывал, применительно к себе, все возможные и невозможные ситуации.
По понедельникам к обеду у Энгеля собирались его друзья, - люди умные, образованные и талантливые. Среди них были президент Академии художеств А.Н. Оленин, баснописец И.А. Крылов, директор Царскосельского лицея Е.А. Энгельгардт. Украдкой слушать их разговоры (на разных языках) о литературе, о событиях государственной и общественной жизни, о делах военных было для юного слушателя настоящим праздником, это вырывало мальчика из повседневности и побуждало шире смотреть на мир.
В тяжелые годы одиночества единственным родным человеком, который действительно любил мальчика и думал о его будущем, была его старшая сестра Наталья Петровна. Где бы она ни жила, она не упускала брата из виду. Живя в Киеве, она часто писала брату, интересовалась его жизнью и рассказывала ему о своей. Когда скончались тетушка и дядя, у которых она жила, Наталья Петровна переехала к другому дядюшке - Александру Ивановичу Литке - в имение Радзивиллов на Украине. Этот переезд оказался для нее очень счастливым. Она вышла замуж за гостившего здесь же капитан-лейтенанта Ивана Саввича Сульменева, будущего воспитателя Литке, и брак этот оказался счастливым. После свадьбы чета Сульменевых переехала в Кронштадт, по месту службы Ивана Саввича. Замужество сестры фактически и определило всю дальнейшую жизнь Литке. Он снова обрел семью, – людей, заинтересованных в его судьбе, крепко его любящих и заботившихся о нем.
Покойный отец Федора Петровича, любивший своего брата Александра, в память о нем хотел, чтобы сын его Федор стал моряком, тем более, что оба дяди Литке – и Александр, и Карл - в свое время окончили Морской корпус и были бравыми морскими офицерами. Родственники Куличкины также хранили морскую традицию. Как мы увидим, желание отца, чтобы Федя стал моряком, в конце концов, исполнилось, и даже довольно быстро. Но это произошло, как и все в жизни Литке, не столько благодаря каким-то благоприятным обстоятельствам, сколько вопреки всему неблагоприятному, после преодоления бесчисленных препятствий, вновь и вновь возникавших перед подростком. Незаметно для себя Федя постепенно «обрастал» морскими офицерами - родственниками и знакомыми. Морская среда переставала быть чуждой.
Сульменев полюбил своего подростка-шурина как родного сына и в дальнейшем, фактически, стал отцом-воспитателем этого замечательного человека. Иван Саввич не упускал из виду задатков, присущих этому мальчику, – любознательности, способности его к обучению, вдумчивости, настойчивости - и развивал их с присущим ему терпением. После переезда Сульменевых в Кронштадт, видеться им стало проще, т.к. из Петербурга в Кронштадт ходили парусные катера. Федор ездил туда один, наблюдал за маневрами суденышек, слушал рассказы бывалых моряков (катерами управляли отставные боцманы). Иногда ему давали постоять у руля, что он и делал с большим удовольствием, иногда он спускался в матросскую каюту, где его наделяли сухариком, и, грызя его, он целиком погружался в матросские разговоры.
С лета 1811 года (14-ти лет) он уже попал в морскую среду, в которой давно жил его зять. Его стало страстно интересовать все, что связано с морем. Иван Саввич твердо решил сделать Федора моряком. Федя облазал весь Кронштадт, побывал на многих кораблях. Его родственник, Е.Е. Куличкин, служил старшим офицером на бриге «Меркурий». Он разрешал Федору ходить на яликах под парусами, участвовать в парусных учениях, лазать по всему бригу и даже банить пушки. Готовился он и к экзаменам за Морской корпус, брал уроки по арифметике и географии у Д.М. Головнина, брата знаменитого мореплавателя. Подготовкой к экзаменам за курс Морского училища послужило все то, что он слышал от окружавших его моряков, все, что он вычитал в книгах о путешествиях, в наставлениях по мореходному делу, учебниках математики, географии, в практических навыках и пр. Историю флота Федя изучал, во многом, по рассказам самих моряков. Очень многому он научился у Ивана Саввича Сульменева, который служил на Балтийском флоте и принимал участие в плаваниях в Атлантике, в Белом, Баренцевом и Черном морях, участвовал в военных операциях против турок в составе эскадры адмирала Д.Н. Сенявина.
1812 год стал годом начала флотской службы Ф.П. Литке.
В массовом сознании война 1812 г. – война на суше, но это была и морская война.
Весной 1812 г. И.С. Сульменев был назначен командиром отряда канонерских лодок. В мае его отряд был направлен в Ригу для ее обороны от французов. Федя в это время был в Петербурге и метался между родственниками и знакомыми с просьбами устроить его на военную службу. Но никто не принимал его всерьез, т.к. ему было тогда только 14 лет.
Осенью его сестре Наталье Петровне пришло приглашение от мужа прибыть к месту зимней стоянки гребной флотилии – в Свеаборг (ныне – Суоменлинна, Финляндия). Федор уговорил сестру взять его с собой.
Тем временем было решено, в случае наступления Наполеона на Москву, увести Балтийский флот в Англию. Морские учебные заведения начали эвакуацию в Свеаборг. Наталья Петровна воспользовалась этим, и на фрегате, которым командовал сослуживец ее мужа, вместе с Федей отбыла в Свеаборг.
В конце сентября Феде исполнилось 15 лет, а в конце октября фрегат «Поллукс», имея на борту будущего великого путешественника, вышел в море и направился к Свеаборгу. Этот первый выход в море на боевом корабле запомнился Литке на всю жизнь.
Когда суда прибыли в Свеаборг, в маленькой крепости было многолюдно - голову негде приклонить. Настало время определяться на службу. Сульменевым было составлено ходатайство. По его ходатайству все устроилось. В нем были перечислены все достоинства Феди, все его навыки и умения, его скромный морской опыт и просьба определить «оного Федора Литке на службу во флот». Резолюция министра гласила: «Проэкзаменовать Федора Литке и определить на гребную флотилию волонтером в должность мичмана, до высочайшего утверждения его в этом чине».
Поскольку время для поступления в Морской корпус было упущено, пришлось готовиться к экзамену за весь курс самостоятельно. Друзья и знакомые его зятя обучали Федора истории, грамматике, математике, основам навигации. Тонкости корабельного устройства он постигал на практике, т.к. принимал участие во всех, даже самых опасных, работах. Его большая начитанность сыграла и в этом хорошую службу, т.к. он многое знал из книг, без стеснения спрашивал, и отвечал на все обращенные к нему вопросы, легко принимая нужные решения.
В это же время он был уже принят офицерским собранием, не пропускал балов и ждал, когда придет пора экзамена. Прошение по команде было подано. Cпрашивали его много, но на него это не производило подавляющего впечатления: Комиссия была благожелательна. Экзамен, по словам самого Литке, был лишь необходимою формальностью. Делу был придан законный ход. Весной 1813 г., морской министр И.И. де Траверсе представил Императору бумагу, в которой сообщалось, что «дворянин Литке, имеющий 17-летний возраст (на самом деле ему было 15 лет) и обученный собственным иждивением наукам, принадлежащим до мореплавания, просит о принятии его в службу во флот; и как по учиненному ему Комиссиею экзамену в науках оказался в I классе, то и испрашиваю всеподданнейше на принятие его в службу мичманским чином, всемилостивейшего утверждения». Государь утвердил его гардемарином на одну кампанию.
9 мая флотилия вышла в море для похода в Ригу. Флотилия состояла из трех отрядов по 21 канонерской лодке в каждом. Литке был на гальоте, или, как писал он сам, «галете», - двухмачтовом парусно-весельном судне «Аглая», под брейд-вымпелом командира отряда И.С. Сульменева. Свою службу он начинал гардемарином, исполняющим обязанности мичмана, но не имевшим их строго определенного круга. Вахту стоял под наблюдением офицеров. Переход прошел благополучно. По прибытии в Ригу до июля простояли на рейде. Во второй половине августа последовало приказание идти на помощь русской армии, окружившей захваченную французами немецкую крепость Данциг (ныне – Гданьск, Польша). Русскими кораблями 21 августа была обстреляна батарея на Вестер-Платте, в устье Вислы. Канонада с обеих сторон днем продолжалась несколько часов. Так продлилось до 4 сентября, когда состоялся решающий бой. Все нападавшие лодки флотилии вели обстрел до темноты. Были подбиты два орудия батареи. Лодки, принадлежавшие галету «Аглая», подбирались к батареям ближе, чем на пушечный выстрел.
Руководил сражением капитан 2-го ранга Сульменев. Он дал Литке, выполнявшему при нем адъютантские обязанности, возможность проявить себя. Литке был выделен катер, и он в течение всего дня передавал командирам лодок распоряжения Сульменева. Осажденные мужественно отбивались. Ядра свистали над головами. На глазах у Литке взлетела на воздух лодка, из экипажа которой уцелели лишь четверо гребцов и командир. Это не мешало Литке быстро и точно исполнять все очередные приказания И.С. Сульменева.
Бой закончился лишь поздним вечером, и флотилия получила приказ вернуться «на базу» в бухту Путцигер-Вик, близ Либавы (Лиепаи).
«За отличную храбрость, оказанную при осаде с морской стороны Данцига», Федор Петрович получил свою первую награду – Орден Св. Анны 4-й степени. За отличие в бою 23 сентября ему был досрочно присвоен чин мичмана. 28 сентября ему исполнилось 16 лет. Его командир, И.С. Сульменев, был награжден золотой шпагой с надписью «За храбрость».
Высокая награда и день рождения Литке были с радостью отмечены его сослуживцами – моряками. Но больше всех радовался и гордился воспитанником его зять - И.С. Сульменев. В конце сентября флотилия отправилась на зимовку в Кенигсберг (ныне - Калининград).
В мае Сульменев и Литке вернулись в Кенигсберг. Война закончилась. На кораблях флотилии шла подготовка к отплытию в Свеаборг, на базу.
Главный командир свеаборгского порта Н.А. Бодиско в свое время был другом П.И. Литке, отца Федора Петровича. Естественно, что он был рад умному и развитому сыну друга и всячески привечал его, но не предполагал, что этот молодой человек захочет и сможет предпочесть службу на море карьере «сухопутного» моряка. Однако, судьба, отлично осведомленная о характерах людей, всегда распоряжается ими по-своему.
В феврале 1815 г. Федор отправился в Свеаборг, определяться на службу. До начала навигации он был оставлен у адмирала Бодиско офицером по особым поручениям. Новое назначение он получил на тот же галет «Аглая», на котором уже плавал гардемарином. Служба оставляла ему достаточно возможностей для самостоятельных занятий морскими дисциплинами. В «Автобиографии» Литке есть такая запись: «Я снова прочел тщательно навигацию Гамалея со всеми прибавлениями. В практике Гамалея прочел лоцию Финского залива, следя подробно по карте. В темные ночи изучал по Гамалею же созвездия. Нехитрым октантом нашего штурмана пробовал брать расстояния и т.д. Все это впоследствии мне очень пригодилось».
Во время пребывания в Свеаборге служба была пассивной. «Каким образом я при этом заслужил репутацию отличного офицера, я решительно сам не понимаю; но так было. Это произошло от того, может быть, что я все-таки немного больше других старался заниматься делом».
В начале 1815 года внезапно скончался адмирал Бодиско. Для Федора Петровича это было тяжелым ударом: «На меня этот случай произвел впечатление потрясающее, такое, какое могла бы произвести кончина моего отца, если б в то время я не был еще ребенком».
Вернувшись в Свеаборг, Литке узнал, что он назначен адъютантом нового главного командира - Л.М. Гейдена, будущего адмирала и героя Наваринского сражения. С Гейденом Федор Петрович поддерживал дружеские отношения всю жизнь, а через 35 лет стал его преемником в должности рижского генерал-губернатора. А пока что Логин Петрович Гейден отличал молодого офицера и позволял пользоваться своей «порядочной», как писал Федор Петрович, библиотекой, что послужило на пользу этому страстному любителю самообразования.
Ранней весной 1816 г. Федор Петрович получил письмо от зятя, содержавшее слова: «Я тебя запродал; снаряжается на будущий год экспедиция на Камчатку под начальством В.М. Головнина, который по просьбе моей обещал взять тебя с собой». «Можно вообразить себе мое восхищение! Сделать дальний вояж, сходить «в безызвестную», как тогда еще говорили, было всегда моей мечтой», - пишет Литке в «Автобиографии». Это побудило его к чтению описаний и отчетов о морских путешествиях – Крузенштерна, Лисянского, Сарычева, Кука, Ансона.
В 1817 г. Федор Петрович был назначен в кругосветное плавание (1817–1819 г.г.) на военном шлюпе «Камчатка», под командой капитана В.М. Головнина. Вместе с ним в плавание пошли его друзья – лейтенант М.И. Муравьев и Ф.П. Врангель.
«С окончательным удалением из Свеаборга кончился период моей службы, который я могу назвать школьничьим; начался период ученический, в который я должен был окончательно образоваться для полной самостоятельной деятельности. Мне посчастливилось попасть для этого в наилучшую школу. Но и трудная это была школа».
Василий Михайлович Головнин был прославленным мореплавателем. Он совершил два кругосветных плавания – на шлюпах «Диана» (1807–1809 г.г.) и «Камчатка» (1817-1819 г.г.). В 1811 г. произвел точную опись и составил карту Курильских островов. Был захвачен в плен японцами. Свои приключения описал в книгах, имевших широкую популярность даже в ХХ веке. Пользовался непререкаемым авторитетом среди мореплавателей. Среди самых известных его воспитанников были Ф.П. Литке и Ф.П. Врангель.
В задачи экспедиции входили: доставка необходимых грузов Российско-Американской компании, ознакомление и анализ ее деятельности, в том числе – в отношении коренного населения. Кроме того, экспедиции было поручено определение географического положения «тех островов и мест Российских владений, кои не были доселе определены астрономическими способами, а также посредством малых судов осмотреть и описать северо-западный берег Америки от широты 60° до широты 63°».
Федору Петровичу к началу плавания было всего 19 лет. С порядком службы он еще не был даже знаком, и, по-видимому, попадал в трудные ситуации с теми, кто был в плавании не в первый раз. В это время «охлаждающее влияние» постоянно оказывал на него его новый друг, тоже Федор (Фердинанд) Петрович Врангель. Их дружба с этого плавания сохранилась на всю жизнь. Врангель, который был старше Литке, оказался именно той, необходимой ему в трудное время опорой, которой ему так не хватало. Зная свой нрав, Литке в своем дневнике дал себе и Сульменеву клятву, что воспитанник будет достоин своего воспитателя, и клятву эту сдержал.
Шлюп был снаряжен по последнему слову техники, был предусмотрен достаточный запас продовольствия и медикаментов, выделены средства на закупку в Англии того, что могло понадобиться по пути следования. Он вышел в море 26 августа 1817 г. Этот поход стал для Литке настоящей высшей мореходной школой и, что не менее важно, школой командира корабля.
Балтийское и Северное моря прошли за две недели. В Портсмуте простояли 10 дней, из которых 5 дней провели в Лондоне.
По окончании погрузки, «Камчатка» с попутным ветром вышла в Атлантику и взяла курс на Канарские острова. Ветер был благоприятен, и корабль за 14 дней достиг цели, а ветер все дул с той же силой и в том же направлении. В.М. Головнин принял решение использовать ветер, и в Тенерифе не заходить.
5 ноября шлюп прибыл в Рио-де-Жанейро. Переход до Бразилии был совершен за 58 суток. Это по тем временам было очень быстро. Головнин поблагодарил всех в приказе и наградил команду двухмесячным жалованьем.
После короткого отдыха началась подготовка к дальнейшему плаванию. Особенно важно было предусмотреть трудности, которые могли встретиться у мыса Горн. В свободное время офицерам разрешалось съезжать на берег. Вот тогда-то Федор Петрович и получил массу самых разнообразных впечатлений от Рио-де-Жанейро и, возможно, от страны в целом.
На широте 37° моряки наблюдали множество летучих рыб, дельфинов и черепах. В более высоких широтах стало холоднее, появились стада плавающих пингвинов. Когда достигли мыса Сан-Жуан, от которого начинался обход мыса Горн, кончились хорошая погода и попутный ветер. Начался жестокий непрекращающийся шторм, длившийся 25 суток. Тут-то и сказались отличные мореходные качества судна и головнинская школа воспитания команды корабля. Головнин был доволен командой. У мыса Горн встретили новый 1818 год. Несмотря на шторм и сильную качку, от души веселились все. Матросы были награждены удвоенным жалованьем и дополнительной чаркой водки.
Впрочем, подробностей этого плавания «Автобиография» не содержит. Яркие описания приводятся в работах А.И. Алексеева, «Федор Петрович Литке», М., «Наука», 1970; А.Е. Антонова, «Ф.П. Литке», М, Государственное издательство географической литературы, М., 1955; А.Д. Добровольского, «Плавания Ф.П. Литке», М., 1948; и др. (см. «О Литке»).
«Невзирая на все невзгоды, путешествие на «Камчатке» оставило мне много приятных воспоминаний. Выдающимися моментами были: сама Бразилия, чудная природа и радушное гостеприимство Лангсдорфа (русского консула в Рио-де-Жанейро - прим. сост.) - спутника Крузенштерна, Лима, первое появление в начале мая Камчатки, с покрытыми до подошвы снегом сопками…».
«В Кронштадт пришли в первых числах сентября 1819 г. Приняв посещение министра (морского – прим. сост.) маркиза де Траверсе, вошли в гавань, и шабаш кампании. В мое отсутствие, я был произведен (в 1818 г.) в лейтенанты.
В начале похода,… я не имел никакого понятия о службе; воротился же настоящим моряком, но моряком школы Головнина, который в этом, как и во всем остальном, был своеобразен». Своеобразие же Головнина заключалось в том, чтобы думать только о существе дела, не обращая внимания на мелочи. «Помните, - говорил он, - что о нас будут судить не по блочкам и другим пустякам, а по тому, что мы на другом конце света сделаем хорошего или дурного». Уроки Головнина на всю жизнь запечатлелись в памяти Федора Петровича.
В 1819 г. предполагалось повторить не удавшуюся прежде экспедицию Лазарева на Новую Землю. Для новой экспедиции был построен в Архангельске бриг «Новая Земля», но снаряжение экспедиции было отложено до 1821 г. Позже на этом бриге были проделаны все четыре экспедиции к Новой земле.
Первоначально мечты о дальнем плавании Литке пришлось несколько отложить, но на 24-м году жизни он, по рекомендации Головнина, был назначен командиром вновь построенного брига и начальником научной экспедиции для исследования побережья Новой Земли, восточной части Баренцева и Белого морей. Он предполагал, что эта экспедиция займет не более года, но оказалось, что она продлилась 4 сезона (1821—1824 г.). Особенностью снаряжения судна было то, что жилая палуба была освобождена от груза и оборудована двумя чугунными печками, которые поддерживали в ней нормальную температуру. Во время плавания не было случаев смертельных заболеваний среди команды.
«Первая экспедиция (1821 г.) была не очень удачна», - она носила рекогносцировочный характер. Ледовая обстановка была тяжелой. 10 августа бриг достиг полуострова Гусиная Земля. Тем не менее, было уточнено положение береговой линии Белого моря в районе между Каниным и Святым Носом.
«Во вторую (1822 г.) было сделано гораздо больше», - записано в журнале. Во время второго плавания была произведена опись берегов и множества пунктов Кольского полуострова. Опись Новой Земли велась с борта брига. Были определены координаты устья Маточкиного шара.
Отчет о двух плаваниях был одобрен Адмиралтейством. Но поскольку исследования не были закончены, Литке получил поручение довести дело до конца и совершить третье, а затем и четвертое плавание.
Во время третьей экспедиции Федор Петрович описал берега Новой Земли, сделал много географических определений мест по берегу Белого моря, исследовал глубины фарватеров и опасных отмелей этого моря.
«В феврале 1823 г. я был произведен в капитан-лейтенанты. Ободренный, начал я третью мою кампанию (1823) очень охотно, и она вышла плодовитейшею из всех. Было сделано довольно много, и было бы сделано еще больше без события, вследствие которого мы чуть не погибли и с грехом добрались до Архангельска». Это событие «заключалось в потере руля на бриге Литке во время жесточайшей бури, на обратном пути с Новой Земли в Архангельск. Тут, как и во всех подобных случаях, он выказал необычайную энергию, построив новый руль прямо во время бури» (примечание В.П. Безобразова).
«С меня было довольно и трех экспедиций, но я не отговаривался и от четвертой, хотя хорошенько не понимал, чего еще хотят. Кажется, что и Адмиралтейскому департаменту было это не совсем ясно, потому что они мне предлагали самому написать себе инструкцию, за что я натурально поблагодарил».
Итогом арктических исследований Литке, кроме печатных трудов, стали: Исправление карты северной части Белого моря, описание западного Берега Новой Земли до мыса Нассавского, южной – до входа в Карское море и пролив Маточкин Шар. Географические определения местностей по побережью, глубин фарватера и отмелей.
«Четвертая и последняя экспедиция (1824 г.) была самая бесплодная, однакож меня опять похвалили и даже представили к награде, и вместе с тем, предложили прогуляться в пятый раз. Я призадумался, а как в то же время последовал отказ от Моллера (начальника морского штаба – прим. сост.) на сделанное обо мне представление, то я уже положительно попросил меня уволить. Это исполнили и причислили меня к Адмиралтейскому департаменту для приведения в порядок и приготовления к печати моих работ. Я принялся за составление моей книги «Четырекратное путешествие в Северный Ледовитый океан» и проч. Для продолжения гидрографических работ на Лапландском берегу послан был, по моей рекомендации, лейтенант Рейнеке. Вот начало тех многолетних, превосходных работ, результатом которых были карты и лоции тех морей, до сих пор существующие».
«Во все четыре года, по возвращении с моря, я оставался месяца два или три в Архангельске, для приведения в порядок журналов и карт; отправлялся потом в Петербург для представления моих отчетов, а в конце зимы отправлялся опять на новую работу».
Описание всех экспедиций отражены в книге Ф.П. Литке «Четырекратное путешествие в Северный Ледовитый океан в 1821-1824 годах» (СПб. , 1828). Во введении к этой книге Литке приводит подробный исторический обзор всех предпринятых до него (большею частью неудачных) исследований Новой Земли и соседних с нею морей и стран. По этому поводу, В.П. Безобразов писал: «Можно сказать, что это четырехлетнее путешествие гр. Литке было первым научным исследованием (курсив В.П. Безобразова) всего этого пространства, - не только Новой Земли, но и ближайших к ней вод и северных берегов Европейской России, - пространства столь важного для России, как в государственном, так и в промышленном отношениях. Это путешествие было первым началом всех дальнейших географических и гидрографических изысканий на этом пространстве, т.е. в европейской части Ледовитого океана, - и в том числе замечательных работ Рейнеке, которыми мы прямо обязаны графу Литке. …Все позднейшие исследования берегов и вод Европейской России на крайнем севере, со стороны нашего морского ведомства, производились по указаниям и отчасти под прямым руководством графа Литке. На это мы находим доказательства в оставленных им бумагах (Выделено составителем, поскольку вопросы приоритета российских исследований в Арктике приобрели в настоящее время первостепенное значение)».
«Собственно относительно Новой Земли, и до сих пор (1888 г.), несмотря на все позднейшие исследования, графу Литке принадлежит описание наибольшего протяжения ее берегов… Между многими приобретениями, сделанными наукой и мореходством через эти экспедиции гр. Литке, нужно здесь упомянуть,…хотя бы только то, что карта всего Белого моря впервые точным образом определилась его наблюдениями и съемками; до него были громадные ошибки в начертании этого моря (примечания академика В.П. Безобразова)».
К этому следует прибавить, что исследования в ледовых условиях, проводимые при парусном судоходстве, были намного сложнее, чем при пароходном, Литке же работал на деревянном парусном судне. Никаких ледокольных приспособлений попросту не было.
В беседах с бароном Ф.П. Врангелем, В.Я. Струве, К.М. Бэром, К.И. Арсеньевым у Литке возникла мысль об образовании географического общества. Общество было организовано в 1845 г. В течение 20 лет, с перерывом на время службы командиром порта и военным губернатором Ревеля (Таллинна) и Кронштадта, Литке состоял вице-президентом названного общества (по положению президентом был Великий князь Константин Николаевич). Российское Географическое общество продолжает функционировать и в наше время. Литке принимал деятельное участие в работе Николаевской главной обсерватории (позже она влилась в Пулковскую), управляя, одно время, ее делами.
Литке принадлежит идея первого записывающего «приливомера» (1839). Установки были построены в 1841 г. на берегах Северного Ледовитого и Тихого океанов.
С 1846 Литке был председателем Морского учёного комитета, а в 1850-1857 г.г. главным командиром и военным губернатором Ревельского, затем Кронштадтского портов. Ему было присвоено звание полного адмирала.
С 1855 г. был членом Государственного совета. Ф.П. Литке за свои открытия был награжден многими орденами Российской Империи.
С 23 февраля 1864 г. по 25 апреля 1882 г. Литке был избран на должность Президента Императорской Академии Наук и оставался на этой должности в течение 18 лет. Заслуги Литке перед русской наукой в бытность его на посту президента Академии Наук (1864-1881) очень велики. При нем были расширены средства главной физической обсерватории, метеорологической и магнитной обсерваторий в Павловске; увеличено число премий за научные и литературные произведения, улучшено состояние музеев, коллекций и др.
В 1866 г. он и его семья за его труды во благо Российского государства были возведены в графское достоинство.
Кроме перечисленных трудов, Литке напечатал работы: «О приливах и отливах в Северном Арктическом океане» («Записки Императорской Академии Наук, 1843»), «Доклад великому князю Константину Николаевичу об экспедиции в Азовское море» («Записки Императорского Русского Географического Общества», кн. 3, 1862).
В 1873 г. Русским географическим обществом была учреждена Большая золотая медаль имени Литке.
Заслуги Ф.П. Литке перед Отечеством, флотом и мировой наукой отмечены наименованием в его честь мыса, полуострова, горы и залива на Новой Земле; острова в архипелаге Земля Франца-Иосифа, островов в Байдарацкой губе Карского моря, архипелаге Норденшельда; мысов на островах Врангеля, Унимак, юго-западного побережья Охотского моря и в Беринговом проливе; мели к северу от о-ва Моржовец, течения из Карского в Баренцево море, пролива между Камчаткой и о-вом Карагинским, острова в Тихом океане (Восточный Фаю), горы в Антарктиде и др. Всего 18 раз имя Литке стоит на карте Мирового океана. Именем Ф.П. Литке также назывались ледорез и портовый ледокол.
Библиография
Сочинения Литке Ф.П.:
Литке Ф.П. Автобиография (сост. В.П. Безобразовым по дневникам Литке). Приложение к Запискам Императорской Академии наук, т. 57, № 2, Санкт-Петербург, 1888, ОБН.
Доклад великому князю Константину Николаевичу об экспедиции в Азовское море.
О приливах и отливах в Северном Арктическом океане. «Записки Императорской Академии Наук», 1843.
Путешествие вокруг света на военном шлюпе «Сенявин», в 1826-1829 годах (с атласом, СПб., 1835-1836).
Опыты над постоянным маятником, произведенные в путешествии вокруг света на военном шлюпе «Сенявин» в 1826-1829 годах (СПб., 1833).
Путешествие вокруг света на военном шлюпе «Сенявин» в 1826—1829 годах. 2 изд., М., 1948.
Четырекратное путешествие в Северный Ледовитый океан на военном бриге «Новая Земля» в 1821—1824 годах. 2 изд., М., 1948.
Публикации сотрудников Литке:
Гельштрем. «О барометрических и симпиезометрических наблюдениях Литке и о теплоте в тропических климатах».
Ленц Э. «О наклонности и напряжении магнитной стрелки по наблюдениям Литке», «Мемуары Императорской АН….
О Литке:
Алексеев А. И. Федор Петрович Литке. М., «Наука», 1970.
Антонов А.Е. Ф.П. Литке. М., Государственное издательство географической литературы, 1955.
Безобразов В.П. Граф Ф.П. Литке (приложение к LVII тому «Записок Императорской Академии Наук», ч. I; отдельно), т. 57, с. 5–134, СПб., 1888.
Веселаго Ф.Ф. Об ученых заслугах графа Ф.П. Литке. «Записки Императорской Академии Наук», 1883, т. 57, с. 154–167.
Добровольский А.Д. Плавания Ф.П. Литке. М., 1948.
Ивашинцов Н.А. Русские кругосветные путешествия, - Записки Гидрографического департамента, т. VII, c. 1-116. СПб., 1849, т. VIII, с. 1-190, 1850.
Ивашинцов Н.А. Обозрение русских кругосветных путешествий. СПб., 1850.
Литке Федор Петрович, БСЭ, 3-е изд., т. 14, с. 528-529. М., 1973.
Марич М.Д. Жизнь и плавания флота капитан-лейтенанта Федора Литке. Издательство Главсевморпути, М.-Л., 1949.
Портретная галерея русских деятелей. СПб., 1865, т. I, издание Мюнстера.
Русские современные деятели. СПб., 1877, т. II, издание А.О. Баумана
Струве О.В. Об ученых заслугах графа Ф.П. Литке. «Записки Императорской Академии Наук», т. 57, с. 137-153, СПб., 1883.
http://heritage.benran.ru/toperson?39
