Ипатьев Владимир Николаевич
Ипатьев Владимир Николаевич (1867-1952) - русский химик-органик.
Родился Владимир Николаевич 9 (21) ноября 1867 года в Москве в дворянской семье. Отец - респектабельный архитектор Николай Александрович Ипатьев, мать - Анна Дмитриевна (урожденная Глики), гречанка по происхождению. Владимир был первым ребенком из 3-х детей в семье. Его детские годы были омрачены семейной трагедией: в 1873 г. между родителями произошел разрыв. 5-летний Владимир остался жить у отца, а остальные дети переехали к матери, которая воссоединилась с А. Чугаевым, скромным учителем физики, и к которому она долгие годы испытывала нежные чувства. В том же году у Анны Дмитриевны и Чугаева родился сын Лев, впоследствии ставший известным химиком. О том, что Л. Чугаев - его брат по матери, Ипатьев узнал лишь в 1907 г., и с этого времени братья, которых сближало исключительная преданность науке и сходство характеров, трогательно заботились друг о друге.
Среднее образование Владимир получил в 3-й военной московской гимназии. В 1887 г. он окончил Михайловское артиллерийское училище в Петербурге. В 1889 г. успешно сдал конкурсные экзамены в Михайловскую артиллерийскую академию, которую окончил в 1892 г. по первому разряду и был оставлен при ней в качестве репетитора и одновременно помощника заведующего химической лабораторией, а с июня 1895 г. стал штатным преподавателем химии. В том же году работал по органической химии в Санкт-Петербургском университете в лаборатории профессора Фаворского. С 1893 г. преподавал химию в Михайловском артиллерийском училище и академии.
В 1895 г. защитил диссертацию "О действии брома на третичные спирты и бромистого водорода на ацетиленовые и алленовые углеводороды" и получил звание штатного преподавателя академии. За эту работу Русское Физико-химическое общество присудило Ипатьеву малую премию имени А.М. Бутлерова.
Большое значение для формирования Ипатьева, как ученого, имела предоставленная ему 2-годичная научная командировка в химическую лабораторию Мюнхенского университета, руководимую А. Байером. В 1897 г. в Мюнхене Ипатьев завершил начатые еще в Петербурге исследования по синтезу и изучению строения изопрена, позволившие наметить новые пути для получения непредельных углеводородов. В Париже Ипатьев работал у Вьеля по пороху и взрывчатым веществам
В 1899 г. Ипатьев защитил диссертации "Алленовые углеводороды, реакция хлористого нитрозола, нитрозаты и действие натрий-малонового эфира на дибромиды" и "Взрывчатые свойства тринитрокрезола и тринитронафталина", за что получил звание профессора академии.
Возвратившись из научной командировки, Ипатьев начал быстро подвигаться по служебной лестнице в Михайловской артиллерийской академии (с 1899 г. - экстраординарный; с 1902 г. - ординарный профессор химии; с 1909 г. - заведующий химической лабораторией академии; в 1911 г. - генерал майор, в 1914 г. - заслуженный профессор).
Основным направлением его научной деятельности стало изучение явлений катализа при высоких температурах и давлениях. В 1901-1905 гг. он обстоятельно изучил термокаталитические реакции превращения спиртов, предложив новые методы синтеза альдегидов, эфиров, олефинов, а позднее и диеновых углеводородов; осуществил исследование каталитических свойств оксида алюминия, ставшего одним из самых распространенных в химии катализаторов. Ипатьев по праву считается новатором введения в практику гетерогенного катализа высоких давлений (1900), а сконструированный им в 1904 г. прибор - "бомба Ипатьева" - стал прообразом применяемых ныне в химической практике реакторов и автоклавов нового типа. В 1909 г. Ипатьев применил высокие давления и для проведения неорганических реакций, в частности, вытеснения металлов из водных растворов солей водородом. В том же году он первым установил принципиальную возможность получения из этилового спирта бутадиена (дивинила) на алюминиевом катализаторе с выходом продукта до 3-5 %. В дальнейшем бутадиен нашел мировое применение как основной мономер в производстве синтетического каучука. Ипатьев также первым начал применять многокомпонентные катализаторы. На примере реакций восстановления камфары в борнеол, дегидратации борнеола в камфен, гидрогенизации камфена в изокамфен, протекающих с помощью разных катализаторов, он показал возможность совмещения окислительно-восстановительных и дегидратационных реакций в одном прямом процессе.
Результатом последних работ явились новые каталитические способы получения многих органических соединений: альдегидов, кетонов, этилена и этиленовых углеводородов. За каталическую реакцию получения этилена завод Шеринга в Германии присудил Ипатьеву премию.
В годы первой мировой войны Ипатьев проявил себя выдающимся организатором. В 1915 г., будучи уже генерал-лейтенантом, он возглавил Химический комитет при Главном артиллерийском управлении, осуществлявшем снабжение фронта продуктами военной химии, а также руководил строительством новых химических предприятий, в том числе первого в России завода по производству синтетической азотной кислоты окислением аммиака (пущен в строй в 1917 г.). О своей деятельности на посту председателя Химического комитета Ипатьев рассказал в книге "Работа химической промышленности на оборону во время войны" (1920). В годы войны он пережил личную трагедию - в 1916 г. на германском фронте погиб его старший сын Дмитрий.
После Октябрьской революции 1917 г., внутренне не приняв ее и оставаясь по убеждениям сторонником конституционной монархии, Ипатьев, тем не менее, встал на путь сотрудничества с советской властью. Он решительно отказался от многочисленных предложений уехать на Запад или присоединиться к Белой армии. Расхождение во взглядах привело к расколу в семье: от Ипатьева отошел даже самый близкий человек - сын Николай, покинувший Россию с белогвардейцами и впоследствии погибший в Африке при испытании изобретенного им средства против желтой лихорадки. Младший же сын Владимир, ставший позже химиком, также отрекся от отца, публично объявив это 29 декабря 1936 г. на Общем собрании Академии наук СССР. Трагический разрыв с сыновьями Ипатьев остро переживал всю свою жизнь.
В первые послеоктябрьские годы Ипатьев активно включился в хозяйственное строительство. В 1918 г. Химический комитет, которым он руководил, был расформирован, а на его базе был создан Отдел химической промышленности ВСНХ. Сам же Ипатьев возглавил Комиссию по демобилизации химической промышленности (позднее переименованную в Комиссию новых производств) при ВСНХ. Ипатьев провел исключительно трудную работу по налаживанию производств на разрушенных гражданской войной предприятиях, освоению новых, нужных республике химических продуктов. Блестящий ученый-теоретик и одновременно экспериментатор, тонкий знаток химической промышленности, он умел видеть перспективу развития своей науки. Еще в сентябре 1918 г. Ипатьев провел 2 заседания своей Комиссии с участием крупнейших химиков (А. Фаворского, Н. Зелинского, С. Лебедева, Б. Бызоева и др.), посвященных вопросу о постановке опытов по получению синтетического каучука в заводском масштабе. Ученые наметили наиболее перспективный путь исследований - синтез каучука из этилового спирта (С. Лебедев) и нефти (Б. Бызоев), реализованных впоследствии впервые в мире в нашей стране. В марте 1920 г. на заседании Технического совета Отдела химической промышленности ВСНХ Ипатьев выступил с обстоятельным докладом о необходимости создания радиевого института, "призванного объединять и направлять все работы по радиоактивности". Радиевый институт был создан в 1922 г. и внес существенный вклад в развитие народного хозяйства и обороноспособности страны. В 1921 г. Ипатьев возглавил вновь созданное Главное управление химической промышленности ВСНХ (Главхим), т.е. стал руководителем данной отрасли народного хозяйства республики; вошел в состав Президиума ВСНХ. В 1922 г. по решению правительства Ипатьев был включен в качестве эксперта по научно-теоретическим вопросам в состав делегации на Генуэзскую конференцию.
В 1923-1926 гг. он также занимал пост председателя Химического комитета при Реввоенсовете, осуществляя руководство военно-химическими работами. Ипатьев был инициатором создания массового Добровольного общества помощи развитию химии и химической промышленности (Доброхим) в СССР. С мая 1924 г. исполнял обязанности заместителя председателя центрального комитета Доброхима (председатель - Л. Троцкий); в 1927 г. это общество было реорганизовано в Осоавиахим.
Середина 20-х гг. оказалась наиболее плодотворной для научного творчества Ипатьева: его исследования привлекли пристальное внимание крупнейших зарубежных концернов. В начале 1927 г. он получил предложение от руководителей Общества баварских азотных заводов, а также других фирм провести совместные исследования по органической и неорганической химии. Одним из пунктов договора фиксировалось право Ипатьева на изобретения, которые будут сделаны им в Германии: все они должны были патентоваться фирмой в Германии с указанием авторства Ипатьева, а в СССР он получал право патентовать их от своего имени, и они, по договору, безвозмездно переходили в собственность СССР. Советское правительство нашло предложения германской стороны приемлемыми для СССР и дало согласие на проведение Ипатьевым исследований в Германии при условии, что он будет ежегодно отчитываться о своих работах на заседании Президиума ВСНХ. Не возражала против такого решения и Академия наук. 6 июня 1929 г. Президиум ВСНХ СССР, заслушав доклад Ипатьева о работе в Германии (с 28 сентября 1928 г.), признал, что она привела к чрезвычайно важным открытиям. Особо отмечалось, что лаборатория высокого давления, созданная им в Ленинграде в 1927 г., "становится уже в настоящее время школой химиков, работающих в области высоких давлений и температур, и в дальнейшем будет играть громадную роль в деле подготовки новых кадров работников в этой области". Лаборатория в 1929 г. была преобразована в Институт высоких давлений, который Ипатьев возглавлял до своего отъезда из СССР в 1930 г. Думал ли в те годы Ипатьев о возможности остаться на Западе? В своих мемуарах, вышедших в США (1945), он касается этой темы. Во время одной из командировок в Германию в 1927 г. его пригласили в гости к нобелевскому лауреату В. Нернсту. Там, во время обеда, вспоминал Ипатьев, "один из немецких профессоров спросил меня, почему я совсем не покину СССР и не переселюсь за границу для продолжения своих научных работ, где я найду, несомненно, гораздо больше удобств, чем у себя на Родине. Я в то время не имел ни малейшей идеи покинуть свою страну… Я не замедлил ответить, что, как патриот своей Родины, должен остаться в ней до конца моей жизни и посвятить ей все мои силы. Профессор Эйнштейн слышал мой ответ и громко заявил: "Вот этот ответ и я вполне разделяю, так и надо поступать". И вот прошло 4-5 лет после этого разговора, и мы оба нарушили наш принцип: мы теперь эмигранты и не вернулись в свои страны по нашему персональному решению, а не потому, что были изгнаны нашими правительствами…".
Ипатьев, несомненно, пользовался доверием советского правительства. В 1927 г. он был в командировке в Швейцарии для ознакомления с новым способом изготовления пороховой целлюлозы. Итоги командировки обсуждались на секретном заседании Научно-технического совета Военно-химического треста. "То доверие, которое мне оказывали большевики, я очень ценил и по совести могу сказать, что никогда не позволял себе им злоупотреблять", - писал Ипатьев в своих мемуарах. Ипатьев неоднократно встречался с Лениным, который уважительно называл ученого "главой нашей химической промышленности". В мае 1927 г. в Москве научные и научно-технические учреждения, общественные и промышленные организации в торжественной обстановке отметили 60-летие Ипатьева и 35-летие его научной деятельности.
В 1929 г. вышел в свет сборник статей, посвященный жизни и деятельности Ипатьева, включавший воспоминания крупнейших отечественных и зарубежных ученых - Н. Зелинского, А. Чичибабина, Г. Бредига, К. Матиньона, К. Фаянса и др. В том же году Ипатьев был удостоен высшей научной награды - премии имени В. Ленина за работы в области химии. Казалось бы, ничто не предвещало опасности для маститого ученого, однако, начавшиеся в 1929 г. аресты коллег и близких друзей Ипатьева - профессора П. Пальчинского, инженера В. Камзолкина, любимого ученика - Г. Годжелло, члена коллегии Главхима В. Кравца и др. - свидетельствовали о том, что скоро могла придти и его очередь. Особенно взволновал Ипатьева арест его близкого друга, профессора Е. Шпитальского, отправленного в тюрьму сразу же после избрания членом-корреспондентом Академии наук СССР (1929). Ходатайства Ипатьева об его освобождении оказались безрезультатными. От многих своих друзей, в том числе из правительственных кругов, Ипатьев стал получать строго конфиденциальные, но заслуживающие доверия предупреждения о том, что он является ближайшим кандидатом на арест. Ипатьев также понимал, насколько опасными для него становились прежние связи с царской семьей и высокими царскими сановниками, его генеральское прошлое, деловые контакты с Троцким и другими "оппозиционерами", "вредителями" и "врагами народа". В этой ситуации он принял для себя решение об отъезде из СССР.
В июне 1930 г. вместе с женой Варварой Дмитриевной он выехал в Берлин для участия во 2-м Международном энергетическом конгрессе, по окончании которого получил разрешение советского правительства и АН СССР задержаться на лечение сроком на 1 год. В июне-августе 1930 г. он побывал во Франции и Англии, в сентябре прибыл в США, сначала в Нью-Йорк, затем в Чикаго, где ему была сделана сложная операция на горле. Здесь же, в Чикагском университете, он стал читать курс лекций по катализу и одновременно приступил к экспериментальным работам по контракту с фирмой "Universal Oil Products Co" в прекрасно оборудованной для него лаборатории. Вплоть до 1936 г. Ипатьев регулярно посылал в СССР результаты своих работ, выполненных в США. В 1936 г. в СССР вышла его фундаментальная монография "Каталитические реакции при высоких температурах и давлениях"; неоднократно получал Ипатьев приглашения вернуться на родину. В своих ответах он честно и откровенно изложил причины, мешавшие его возвращению в СССР. 29 декабря 1936 г. на Общем собрании АН СССР было принято постановление о лишении Ипатьева звания академика, а неделю спустя 5 января 1937 г., ЦИК Союза СССР лишил его советского гражданства. Ему навсегда был запрещен въезд в СССР. Часть его ближайших учеников подверглась репрессиям.
Находясь в США, Ипатьев стал богатым и весьма известным человеком. Помимо преподавательской деятельности в Чикагском университете и должности консультанта в нефтяной фирме, он состоял также профессором и директором лаборатории катализа и высоких давлений в Нортуэстернском университете в Эванстоне (близ Чикаго), ныне носящем его имя. Все заработанные им деньги он вкладывал в развитие лаборатории, приглашая на работу только русских и американцев, знавших русский язык. В 1937 г. Ипатьев был назван в США "Человеком года", будучи выбранным из 1000 претендентов на это звание. В 1939 г. его избрали членом Национальной Академии США, и в том же году в Париже состоялось торжественное вручение ему высшей награды Французского химического общества - медали имени А. Лавуазье. В ноябре 1942 г. в США отмечалось его 75-летие и полвека научной деятельности. На торжественном заседании, организованном по этому поводу Американским химическим обществом, нобелевский лауреат Р. Вильштеттер утверждал: "Никогда за всю историю химии в ней не появлялся более великий человек, чем Ипатьев". Несмотря на широкую известность, признание, долгие годы, прожитые в США, Ипатьев продолжал чувствовать себя здесь чужим. Он не имел автомобиля, отказался от возможности приобрести удобный коттедж на берегу озера Мичиган. С момента своего приезда в Чикаго до самой своей кончины супруги Ипатьевы снимали скромный номер в гостинице, жили замкнуто. Его редкие письма родным в Ленинград проникнуты тоской по родным местам. Находясь далеко от своей Родины, Ипатьев не переставал интересоваться жизнью советских людей, достижениями советской науки. До глубины души его трогали поражения и победы Красной Армии в годы войны. Чтобы скрасить одиночество, Ипатьев с женой удочерили и воспитали 2-х русских девочек-сирот. Начиная с 1944 г. Ипатьев неоднократно предпринимал попытки вернуться в СССР, но неизменно получал отказ. Несмотря на преклонный возраст, Ипатьев до самой кончины трудился в своей лаборатории.
Умер Ипатьев Владимир Николаевич 29 ноября 1952 года в Чикаго.
29 декабря 1990 г. Общее собрание Академии наук СССР приняло постановление о восстановлении (посмертно) Ипатьева в членах Академии наук СССР.
Библиография:
Глинозем как катализатор в органической химии, Л., 1927 (совм. с Н.А. Орловым и А.Д. Петровым);
Каталитические реакции при высоких температурах и давлениях, 1900-1933, М.-Л., 1936;
Жизнь одного химика. Воспоминания, т. 1-2. Нью-Йорк, 1945.
О нем:
Кузнецов В.И., Развитие учения о катализе, М., 1964;
Максименко А.М., Мусабеков Ю.С., Кузнецов В.И., В.Н. Ипатьев, "Химия и жизнь", 1968, № 1, с. 76;
Мусабеков Ю.С., На заре советской химии, Ярославль, 1969, с. 30-35;
Кузнецов В.И., Максименко А.М. Владимир Николаевич Ипатьев, 1867-1952. М., 1992;
Волков В.А., Выдающиеся химики мира: Биографический справочник, М., 1991; БСЭ.
http://heritage.benran.ru/toperson?26
Родился Владимир Николаевич 9 (21) ноября 1867 года в Москве в дворянской семье. Отец - респектабельный архитектор Николай Александрович Ипатьев, мать - Анна Дмитриевна (урожденная Глики), гречанка по происхождению. Владимир был первым ребенком из 3-х детей в семье. Его детские годы были омрачены семейной трагедией: в 1873 г. между родителями произошел разрыв. 5-летний Владимир остался жить у отца, а остальные дети переехали к матери, которая воссоединилась с А. Чугаевым, скромным учителем физики, и к которому она долгие годы испытывала нежные чувства. В том же году у Анны Дмитриевны и Чугаева родился сын Лев, впоследствии ставший известным химиком. О том, что Л. Чугаев - его брат по матери, Ипатьев узнал лишь в 1907 г., и с этого времени братья, которых сближало исключительная преданность науке и сходство характеров, трогательно заботились друг о друге.
Среднее образование Владимир получил в 3-й военной московской гимназии. В 1887 г. он окончил Михайловское артиллерийское училище в Петербурге. В 1889 г. успешно сдал конкурсные экзамены в Михайловскую артиллерийскую академию, которую окончил в 1892 г. по первому разряду и был оставлен при ней в качестве репетитора и одновременно помощника заведующего химической лабораторией, а с июня 1895 г. стал штатным преподавателем химии. В том же году работал по органической химии в Санкт-Петербургском университете в лаборатории профессора Фаворского. С 1893 г. преподавал химию в Михайловском артиллерийском училище и академии.
В 1895 г. защитил диссертацию "О действии брома на третичные спирты и бромистого водорода на ацетиленовые и алленовые углеводороды" и получил звание штатного преподавателя академии. За эту работу Русское Физико-химическое общество присудило Ипатьеву малую премию имени А.М. Бутлерова.
Большое значение для формирования Ипатьева, как ученого, имела предоставленная ему 2-годичная научная командировка в химическую лабораторию Мюнхенского университета, руководимую А. Байером. В 1897 г. в Мюнхене Ипатьев завершил начатые еще в Петербурге исследования по синтезу и изучению строения изопрена, позволившие наметить новые пути для получения непредельных углеводородов. В Париже Ипатьев работал у Вьеля по пороху и взрывчатым веществам
В 1899 г. Ипатьев защитил диссертации "Алленовые углеводороды, реакция хлористого нитрозола, нитрозаты и действие натрий-малонового эфира на дибромиды" и "Взрывчатые свойства тринитрокрезола и тринитронафталина", за что получил звание профессора академии.
Возвратившись из научной командировки, Ипатьев начал быстро подвигаться по служебной лестнице в Михайловской артиллерийской академии (с 1899 г. - экстраординарный; с 1902 г. - ординарный профессор химии; с 1909 г. - заведующий химической лабораторией академии; в 1911 г. - генерал майор, в 1914 г. - заслуженный профессор).
Основным направлением его научной деятельности стало изучение явлений катализа при высоких температурах и давлениях. В 1901-1905 гг. он обстоятельно изучил термокаталитические реакции превращения спиртов, предложив новые методы синтеза альдегидов, эфиров, олефинов, а позднее и диеновых углеводородов; осуществил исследование каталитических свойств оксида алюминия, ставшего одним из самых распространенных в химии катализаторов. Ипатьев по праву считается новатором введения в практику гетерогенного катализа высоких давлений (1900), а сконструированный им в 1904 г. прибор - "бомба Ипатьева" - стал прообразом применяемых ныне в химической практике реакторов и автоклавов нового типа. В 1909 г. Ипатьев применил высокие давления и для проведения неорганических реакций, в частности, вытеснения металлов из водных растворов солей водородом. В том же году он первым установил принципиальную возможность получения из этилового спирта бутадиена (дивинила) на алюминиевом катализаторе с выходом продукта до 3-5 %. В дальнейшем бутадиен нашел мировое применение как основной мономер в производстве синтетического каучука. Ипатьев также первым начал применять многокомпонентные катализаторы. На примере реакций восстановления камфары в борнеол, дегидратации борнеола в камфен, гидрогенизации камфена в изокамфен, протекающих с помощью разных катализаторов, он показал возможность совмещения окислительно-восстановительных и дегидратационных реакций в одном прямом процессе.
Результатом последних работ явились новые каталитические способы получения многих органических соединений: альдегидов, кетонов, этилена и этиленовых углеводородов. За каталическую реакцию получения этилена завод Шеринга в Германии присудил Ипатьеву премию.
В годы первой мировой войны Ипатьев проявил себя выдающимся организатором. В 1915 г., будучи уже генерал-лейтенантом, он возглавил Химический комитет при Главном артиллерийском управлении, осуществлявшем снабжение фронта продуктами военной химии, а также руководил строительством новых химических предприятий, в том числе первого в России завода по производству синтетической азотной кислоты окислением аммиака (пущен в строй в 1917 г.). О своей деятельности на посту председателя Химического комитета Ипатьев рассказал в книге "Работа химической промышленности на оборону во время войны" (1920). В годы войны он пережил личную трагедию - в 1916 г. на германском фронте погиб его старший сын Дмитрий.
После Октябрьской революции 1917 г., внутренне не приняв ее и оставаясь по убеждениям сторонником конституционной монархии, Ипатьев, тем не менее, встал на путь сотрудничества с советской властью. Он решительно отказался от многочисленных предложений уехать на Запад или присоединиться к Белой армии. Расхождение во взглядах привело к расколу в семье: от Ипатьева отошел даже самый близкий человек - сын Николай, покинувший Россию с белогвардейцами и впоследствии погибший в Африке при испытании изобретенного им средства против желтой лихорадки. Младший же сын Владимир, ставший позже химиком, также отрекся от отца, публично объявив это 29 декабря 1936 г. на Общем собрании Академии наук СССР. Трагический разрыв с сыновьями Ипатьев остро переживал всю свою жизнь.
В первые послеоктябрьские годы Ипатьев активно включился в хозяйственное строительство. В 1918 г. Химический комитет, которым он руководил, был расформирован, а на его базе был создан Отдел химической промышленности ВСНХ. Сам же Ипатьев возглавил Комиссию по демобилизации химической промышленности (позднее переименованную в Комиссию новых производств) при ВСНХ. Ипатьев провел исключительно трудную работу по налаживанию производств на разрушенных гражданской войной предприятиях, освоению новых, нужных республике химических продуктов. Блестящий ученый-теоретик и одновременно экспериментатор, тонкий знаток химической промышленности, он умел видеть перспективу развития своей науки. Еще в сентябре 1918 г. Ипатьев провел 2 заседания своей Комиссии с участием крупнейших химиков (А. Фаворского, Н. Зелинского, С. Лебедева, Б. Бызоева и др.), посвященных вопросу о постановке опытов по получению синтетического каучука в заводском масштабе. Ученые наметили наиболее перспективный путь исследований - синтез каучука из этилового спирта (С. Лебедев) и нефти (Б. Бызоев), реализованных впоследствии впервые в мире в нашей стране. В марте 1920 г. на заседании Технического совета Отдела химической промышленности ВСНХ Ипатьев выступил с обстоятельным докладом о необходимости создания радиевого института, "призванного объединять и направлять все работы по радиоактивности". Радиевый институт был создан в 1922 г. и внес существенный вклад в развитие народного хозяйства и обороноспособности страны. В 1921 г. Ипатьев возглавил вновь созданное Главное управление химической промышленности ВСНХ (Главхим), т.е. стал руководителем данной отрасли народного хозяйства республики; вошел в состав Президиума ВСНХ. В 1922 г. по решению правительства Ипатьев был включен в качестве эксперта по научно-теоретическим вопросам в состав делегации на Генуэзскую конференцию.
В 1923-1926 гг. он также занимал пост председателя Химического комитета при Реввоенсовете, осуществляя руководство военно-химическими работами. Ипатьев был инициатором создания массового Добровольного общества помощи развитию химии и химической промышленности (Доброхим) в СССР. С мая 1924 г. исполнял обязанности заместителя председателя центрального комитета Доброхима (председатель - Л. Троцкий); в 1927 г. это общество было реорганизовано в Осоавиахим.
Середина 20-х гг. оказалась наиболее плодотворной для научного творчества Ипатьева: его исследования привлекли пристальное внимание крупнейших зарубежных концернов. В начале 1927 г. он получил предложение от руководителей Общества баварских азотных заводов, а также других фирм провести совместные исследования по органической и неорганической химии. Одним из пунктов договора фиксировалось право Ипатьева на изобретения, которые будут сделаны им в Германии: все они должны были патентоваться фирмой в Германии с указанием авторства Ипатьева, а в СССР он получал право патентовать их от своего имени, и они, по договору, безвозмездно переходили в собственность СССР. Советское правительство нашло предложения германской стороны приемлемыми для СССР и дало согласие на проведение Ипатьевым исследований в Германии при условии, что он будет ежегодно отчитываться о своих работах на заседании Президиума ВСНХ. Не возражала против такого решения и Академия наук. 6 июня 1929 г. Президиум ВСНХ СССР, заслушав доклад Ипатьева о работе в Германии (с 28 сентября 1928 г.), признал, что она привела к чрезвычайно важным открытиям. Особо отмечалось, что лаборатория высокого давления, созданная им в Ленинграде в 1927 г., "становится уже в настоящее время школой химиков, работающих в области высоких давлений и температур, и в дальнейшем будет играть громадную роль в деле подготовки новых кадров работников в этой области". Лаборатория в 1929 г. была преобразована в Институт высоких давлений, который Ипатьев возглавлял до своего отъезда из СССР в 1930 г. Думал ли в те годы Ипатьев о возможности остаться на Западе? В своих мемуарах, вышедших в США (1945), он касается этой темы. Во время одной из командировок в Германию в 1927 г. его пригласили в гости к нобелевскому лауреату В. Нернсту. Там, во время обеда, вспоминал Ипатьев, "один из немецких профессоров спросил меня, почему я совсем не покину СССР и не переселюсь за границу для продолжения своих научных работ, где я найду, несомненно, гораздо больше удобств, чем у себя на Родине. Я в то время не имел ни малейшей идеи покинуть свою страну… Я не замедлил ответить, что, как патриот своей Родины, должен остаться в ней до конца моей жизни и посвятить ей все мои силы. Профессор Эйнштейн слышал мой ответ и громко заявил: "Вот этот ответ и я вполне разделяю, так и надо поступать". И вот прошло 4-5 лет после этого разговора, и мы оба нарушили наш принцип: мы теперь эмигранты и не вернулись в свои страны по нашему персональному решению, а не потому, что были изгнаны нашими правительствами…".
Ипатьев, несомненно, пользовался доверием советского правительства. В 1927 г. он был в командировке в Швейцарии для ознакомления с новым способом изготовления пороховой целлюлозы. Итоги командировки обсуждались на секретном заседании Научно-технического совета Военно-химического треста. "То доверие, которое мне оказывали большевики, я очень ценил и по совести могу сказать, что никогда не позволял себе им злоупотреблять", - писал Ипатьев в своих мемуарах. Ипатьев неоднократно встречался с Лениным, который уважительно называл ученого "главой нашей химической промышленности". В мае 1927 г. в Москве научные и научно-технические учреждения, общественные и промышленные организации в торжественной обстановке отметили 60-летие Ипатьева и 35-летие его научной деятельности.
В 1929 г. вышел в свет сборник статей, посвященный жизни и деятельности Ипатьева, включавший воспоминания крупнейших отечественных и зарубежных ученых - Н. Зелинского, А. Чичибабина, Г. Бредига, К. Матиньона, К. Фаянса и др. В том же году Ипатьев был удостоен высшей научной награды - премии имени В. Ленина за работы в области химии. Казалось бы, ничто не предвещало опасности для маститого ученого, однако, начавшиеся в 1929 г. аресты коллег и близких друзей Ипатьева - профессора П. Пальчинского, инженера В. Камзолкина, любимого ученика - Г. Годжелло, члена коллегии Главхима В. Кравца и др. - свидетельствовали о том, что скоро могла придти и его очередь. Особенно взволновал Ипатьева арест его близкого друга, профессора Е. Шпитальского, отправленного в тюрьму сразу же после избрания членом-корреспондентом Академии наук СССР (1929). Ходатайства Ипатьева об его освобождении оказались безрезультатными. От многих своих друзей, в том числе из правительственных кругов, Ипатьев стал получать строго конфиденциальные, но заслуживающие доверия предупреждения о том, что он является ближайшим кандидатом на арест. Ипатьев также понимал, насколько опасными для него становились прежние связи с царской семьей и высокими царскими сановниками, его генеральское прошлое, деловые контакты с Троцким и другими "оппозиционерами", "вредителями" и "врагами народа". В этой ситуации он принял для себя решение об отъезде из СССР.
В июне 1930 г. вместе с женой Варварой Дмитриевной он выехал в Берлин для участия во 2-м Международном энергетическом конгрессе, по окончании которого получил разрешение советского правительства и АН СССР задержаться на лечение сроком на 1 год. В июне-августе 1930 г. он побывал во Франции и Англии, в сентябре прибыл в США, сначала в Нью-Йорк, затем в Чикаго, где ему была сделана сложная операция на горле. Здесь же, в Чикагском университете, он стал читать курс лекций по катализу и одновременно приступил к экспериментальным работам по контракту с фирмой "Universal Oil Products Co" в прекрасно оборудованной для него лаборатории. Вплоть до 1936 г. Ипатьев регулярно посылал в СССР результаты своих работ, выполненных в США. В 1936 г. в СССР вышла его фундаментальная монография "Каталитические реакции при высоких температурах и давлениях"; неоднократно получал Ипатьев приглашения вернуться на родину. В своих ответах он честно и откровенно изложил причины, мешавшие его возвращению в СССР. 29 декабря 1936 г. на Общем собрании АН СССР было принято постановление о лишении Ипатьева звания академика, а неделю спустя 5 января 1937 г., ЦИК Союза СССР лишил его советского гражданства. Ему навсегда был запрещен въезд в СССР. Часть его ближайших учеников подверглась репрессиям.
Находясь в США, Ипатьев стал богатым и весьма известным человеком. Помимо преподавательской деятельности в Чикагском университете и должности консультанта в нефтяной фирме, он состоял также профессором и директором лаборатории катализа и высоких давлений в Нортуэстернском университете в Эванстоне (близ Чикаго), ныне носящем его имя. Все заработанные им деньги он вкладывал в развитие лаборатории, приглашая на работу только русских и американцев, знавших русский язык. В 1937 г. Ипатьев был назван в США "Человеком года", будучи выбранным из 1000 претендентов на это звание. В 1939 г. его избрали членом Национальной Академии США, и в том же году в Париже состоялось торжественное вручение ему высшей награды Французского химического общества - медали имени А. Лавуазье. В ноябре 1942 г. в США отмечалось его 75-летие и полвека научной деятельности. На торжественном заседании, организованном по этому поводу Американским химическим обществом, нобелевский лауреат Р. Вильштеттер утверждал: "Никогда за всю историю химии в ней не появлялся более великий человек, чем Ипатьев". Несмотря на широкую известность, признание, долгие годы, прожитые в США, Ипатьев продолжал чувствовать себя здесь чужим. Он не имел автомобиля, отказался от возможности приобрести удобный коттедж на берегу озера Мичиган. С момента своего приезда в Чикаго до самой своей кончины супруги Ипатьевы снимали скромный номер в гостинице, жили замкнуто. Его редкие письма родным в Ленинград проникнуты тоской по родным местам. Находясь далеко от своей Родины, Ипатьев не переставал интересоваться жизнью советских людей, достижениями советской науки. До глубины души его трогали поражения и победы Красной Армии в годы войны. Чтобы скрасить одиночество, Ипатьев с женой удочерили и воспитали 2-х русских девочек-сирот. Начиная с 1944 г. Ипатьев неоднократно предпринимал попытки вернуться в СССР, но неизменно получал отказ. Несмотря на преклонный возраст, Ипатьев до самой кончины трудился в своей лаборатории.
Умер Ипатьев Владимир Николаевич 29 ноября 1952 года в Чикаго.
29 декабря 1990 г. Общее собрание Академии наук СССР приняло постановление о восстановлении (посмертно) Ипатьева в членах Академии наук СССР.
Библиография:
Глинозем как катализатор в органической химии, Л., 1927 (совм. с Н.А. Орловым и А.Д. Петровым);
Каталитические реакции при высоких температурах и давлениях, 1900-1933, М.-Л., 1936;
Жизнь одного химика. Воспоминания, т. 1-2. Нью-Йорк, 1945.
О нем:
Кузнецов В.И., Развитие учения о катализе, М., 1964;
Максименко А.М., Мусабеков Ю.С., Кузнецов В.И., В.Н. Ипатьев, "Химия и жизнь", 1968, № 1, с. 76;
Мусабеков Ю.С., На заре советской химии, Ярославль, 1969, с. 30-35;
Кузнецов В.И., Максименко А.М. Владимир Николаевич Ипатьев, 1867-1952. М., 1992;
Волков В.А., Выдающиеся химики мира: Биографический справочник, М., 1991; БСЭ.
http://heritage.benran.ru/toperson?26
