Лифшиц Михаил Александрович

Родился 23 июля 1905 года в Мелитополе. С 1916 года учился в Мелитопольском реальном училище, преобразованном в 1921 году в Первую строительную школу гор. Мелитополя. Оканчил её в июне 1922 года.
В 1920 году пятнадцатилетнему Лифшицу попадают сочинения Плеханова и Ленина, оставленные большевиками при захвате Мелитополя Врангелем. Он читает основную философскую книгу Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» (1908). Центральное положение этой работы, направленное против релятивизма: «Человеческое мышление по природе своей способно давать и дает нам абсолютную истину», - стало для Лифшица главной темой на протяжении всей жизни. Свою задачу в дальнейшем он видел «в осторожном возрождении абсолютного содержания марксизма».
Лифшиц считал счастливым для себя то обстоятельство, что момент, когда складывается первая форма сознательного отношения к миру, совпал у него с апогеем событий, вызванных Октябрьской революцией.
В 1922 году приехал в Москву, чтобы поступить во ВХУТЕМАС и стать художником. Как провинциального реалиста его не принимают, в течение года он осваивал авангардные приёмы и в 1923 году стал студентом ВХУТЕМАСа (с 1926 года преобразованного во ВХУТЕИН).
Во ВХУТЕМАСе в 1923-24 годах Лифшиц переживал внутренний кризис модернистского движения, резко разошелся со своими учителями и обратился к традиции реалистической классики. С середины 1920-х годов внимание Лифшица привлекает немецкая диалектика. Он занимался самостоятельно немецким языком, изучал Шеллинга и Гегеля.
В 1927 году выступил во ВХУТЕИНе с докладом «Диалектика в истории искусства», в тезисах к которому сформулировал в сжатой форме кардинальные положения своего мировоззрения.
В феврале 1930-го прекратил работу во ВХУТЕИНе и перешел по приглашению Д. Рязанова в Институт Маркса - Энгельса (ИМЭ) (с 1931 г. Маркса - Энгельса - Ленина при ЦК ВКП(б) (ИМЭЛ)), где он числился в должности старшего научного сотрудника с июня 1929-го. Продолжал там работать по ноябрь 1933 года. Здесь Лифшиц оказался в мировом эпицентре исследований рукописей Маркса и Ленина, их подготовки к печати и комментирования.
В 1932-1935 гг. работал в Коммунистической академии и продолжал преподавать философию в Институте красной профессуры. Вёл также издательскую работу.
С декабря 1940-го по июнь 1941-го заведовал кафедрой теории и истории искусства Московского института философии, литературы и истории имени Н. Г. Чернышевского (МИФЛИ).
В 1938—1941 гг. работал заместителем директора Третьяковской галереи по научной работе, коренным образом перестраивая «Опытную комплексную марксистскую экспозицию» 1930 года, сделанную в своё время в соответствии с принципами вульгарной социологии.
С первых дней войны с фашизмом Лифшиц призван на военную службу в рядах Действующего флота. Служил в Пинской военной флотилии, единственном флотском соединении, оборонявшем Беларуссию летом 1941 года.
С сентября 1941 года выбирался по немецким тылам с оккупированных территорий. 22 сентября получил ранение немецкой пулей в левую лопатку. 20 октября захвачен немецкими кавалеристами и как еврей поставлен в яму для расстрела, но ему удается бежать.
25 октября вышел к советским войскам. После выхода из окружения принимал участие в войне в качестве литработника. Его отправили в город Ульяновск для работы при отделе печати Народного комиссариата Военно-Морского Флота. Одновременно он являлся корреспондентом Совинформбюро по флоту.
В августе - сентябре 1943-го читал цикл лекций о русской культуре офицерам ВМФ, стенограммы которых опубликованы.
В январе 1944-го назначен старшим преподавателем по литературе в Военно-морское политическое училище ВМФ в Ленинграде. С апреля 1944 года назначен преподавателем кафедры марксизма-ленинизма в Военно-морскую ордена Ленина академию (ВМОЛА) им. К. Е. Ворошилова.
Лифшиц уволен в запас в звании капитана 1 марта 1946 года Награждён орденом Красной Звезды.
С октября 1946-го работал в Школе-студии МХАТ преподавателем исторического и диалектического материализма.
В конце 1940-х преподавал философию в МГИМО.
В 1949 году, на волне антисемитской компании по «борьбе с космополитизмом» уволен из МГИМО по следующим обвинениям: «В своей проповеди буржуазного космополитизма доц. Лифшиц дошел до прямого отрицания материалистической традиции в передовой классической философии, третировал Герцена как эклектика в философии». «Лифшиц в своих „работах“ пытался опорочить великий русский народ». «Он клеветал на великого национального поэта Пушкина». «Доц. Лифшиц на протяжении многих лет в своих печатных работах подменял марксистско-ленинскую философию идеалистической гегельянщиной». «Вся деятельность безродных космополитов была направлена на подрыв крепнущих сил демократии социализма в угоду англо-американским поджигателям новой войны. Каждый патриот нашей родины, работник идеологического фронта не может проходить мимо отвратительных издевательств безродных космополитов над передовой русской философией и культурой»
В конце 1940-х остается практически без средств к существованию и, как художник по первой профессии, зарабатывал, «расписывая какие-то вазы». С конца 1930-х и до 1959 года Лифшиц с женой Л. Рейнгардт жили в служебном помещении при Третьяковской галерее, в бывшей кладовой. С конца 1940-х гг. в постоянном ожидании ареста.
В 1953 году, сразу после смерти Сталина, Лифшиц написал памфлет «Дневник Мариэтты Шагинян», посвящённый анализу только что опубликованного дневника известной советской писательницы Мариэтты Шагинян, лауреата Сталинской премии третьей степени (1951). В своей статье Лифшиц рисует портрет сталинской интеллигенции с её поверхностностью и поразительным сочетанием эпического восторга с безразличием и равнодушием к делу. Публикация памфлета в «Новом мире» № 2, 1954 г. производит «впечатление разорвавшейся бомбы». Сама Шагинян «истолковала статью Лифшица как еврейскую реакцию на её активное участие в кампании против романа В. Гроссмана», о котором она опубликовала статью в «Известиях» в разгар травли автора.
Публикация статьи Лифшица вызывала резкую ответную реакцию партийных и официальных писательских кругов.
При жизни Лифшица было опубликовано четыре его книги и три брошюры. Некоторое количество текстов осталось в раритетной периодике. Основные издания появились уже после его смерти. В них были собраны как его журнальные и газетные статьи, так и материалы, оставшиеся в рукописях. В его архиве сохранилось около 700 папок всевозможных набросков. Часть текстов существует в виде многочисленных маргиналий на полях книг его библиотеки. (В последнее время они стали предметом научного внимания).
В опубликованных работах Лифшиц излагает идеи, не считая, по его собственным словам, нужным афишировать свою близость к философии и предлагая «решение её вопросов в форме более конкретной, более доступной, задевающей темы времени». О своей публицистике в жанре травести он пишет: «Философские сюжеты в этом роде, кажется, ещё не излагались». «Спиноза изложил свою философию в книге под названием „Этика“. Почему же нельзя было бы при других обстоятельствах изложить систематическую философию в книге под названием „Эстетика“?»
В течение многих лет Лифшиц работал над систематизацией своих философских взглядов, но эта работа не была завершена. В 1960-м он писал в частном письме автору, который восхищался его работами: «Я хорошо знаю, что почти никаких работ у меня нет. Подавляющая часть моего духовного труда не находит выхода». Пять лет спустя в письме к Лукачу он говорит о том же: «Кроме скелетов многочисленных лекций, у меня накопилось много записанного, но эскизного материала. Возможно, что мне придется оставить это в афористической форме. Мне чем-то неприятен этот путь, ибо на роль марксистского Ницше или Хайдеггера я претендовать не хочу. Боюсь только, что на строгую систематику уже не осталось времени».
В 1971-м он пишет: «За долгую жизнь сделано так удивительно мало, и все это какие-то побочные продукты, сочинения по случаю, заметки на полях. Удивительно мало открыто из невидимой части льдины». Фразой «Мало кому на свете удалось довести до конца начатое им дело», начинается один из программных поздних текстов Лифшица «Человек тридцатых годов». Тема Non Finito, незаконченного, неосуществленного, того, что не нашло себе адекватную форму перед грандиозностью поставленных задач, как в жизни личности так и в истории, является одной из центральных в наследии Лифшица. «Бывают такие моменты, - пишет он, - когда незаконченность начатого дела является чертой неизбежной, трагической». В его архиве сохранилась запись: «Я не ищу успеха, потому что давно-давно „Ich hab' mein Sach' auf Nichts gestellt“». (Я поставил все, что имею, на ничто. нем., строка из стихотворения Гёте.)
Умер в Москве 20 сентября 1983 года.